Матрена Нижегородская: работы молодого мастера покоряют Силиконовую долину и Голливуд
Четыре Полх-Майданские матрешки путешествуют по миру. Одна из них сейчас живет в Швейцарии, одна – в США, еще одна – в Португалии и четвертая – в Хабаровске.
И это удивительно во-первых, потому, что из страны в страну матрешек порой перевозят посторонние для России люди, во-вторых, еще год назад полх-майданскую роспись можно было плавно перемещать в папку «прошлое», и в‑третьих, этот промысел в одиночку возрождает молодая нижегородская мастерица Инна Захарова. Она – единственная, кто сегодня пишет полх-майданские матрешки, шкатулки и прочие игрушки по самым строгим канонам.
- Матрена Ильинична у нас, конечно, загостилась в Америке, — Инна Захарова задумчиво смотрит на еще одну Матрену, родную «сестру» той, что уехала в США. – Но, надеюсь, она постепенно переберется и в другую страну, а пока пусть ездит по разным городам Штатов.
Ильинична – это потому, что писала Инна Захарова матрешку в Живом музее ремесла и рукоделия, на улице Ильинской, 42 а. Так что отчество ей дали в честь улицы. Вообще, про музей нужно рассказывать особо – здесь можно поткать на настоящем ткацком станке, порисовать картины утюгом и, например, поизучать полх-майданскую роспись. Ту самую, что Инна возрождает из небытия.
Второй матрешке дали отчество Ивановна («Потому что Иван – самое распространенное мужское имя», — объясняет Инна), — и планировали, что она попутешествует по России. Но матрешки – дамы самостоятельные, так что, поездив чуть-чуть по родине, Матрена Ивановна тоже рванула в США. Сначала присылала фотографии из Силиконовой долины, потом нижегородская матрешка отправилась в Голливуд и сфотографировалась на аллее звезд (в качестве фона выбрала себе звезды Мерилин Монро и Стивена Спилберга), а после этого рванула в Панаму – и там уже несколько команд страшеклассников, изучающих русский язык, боролись за то, чтобы привезти ее с собой в Европу.
Победили швейцарцы – так что сейчас Матрена Ивановна гостит в стране самых надежных банков и часов.
Третья, Матрена Федотовна, уехала в Португалию – Инна ждет от нее вестей.
А вот четвертая, Матрена Васильевна, пошла во власть. Вместе с только назначенным тогда руководителем Нижегородской области Глебом Никитиным она отправилась на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Сочи, где Глеб Сергеевич передал ее губернатору Хабаровского края. Так что пока она живет на берегу реки Амур и думает, куда бы поехать дальше.
Кстати, изначально хранителем четвертой матрешки был легендарный руководитель Фонда народных промыслов Николай Гордеевич Смирнов.
- Инна, то есть ты своими руками творишь какую-то невероятную историю в масштабах земного шара? – пытаюсь осмыслить услышанное. – Как это вообще возможно? Как ты узнаешь, где сейчас твои Матрены? Как люди понимают, что с ними надо делать?
- Ой, да все же просто, — улыбается она. – Хотелось, чтобы полх-майданскую роспись знали так же хорошо, как хохлому и городец. И мы придумали такое вот матренино путешествие. Смотри, — она протягивает мне пятую Матрену, по отчеству – Евгеньевну, — внутри Матрешки – пояснение на русском и на английском языке. Здесь написано, что эта Матрена путешествует по миру. Любой человек может ее взять и привезти в свой город. Есть лишь два условия: сфотографировать Матрену на фоне города и выложить снимок в наши группы ВКонтакте или Фейсбуке и через какое-то время передать Матрену следующему путешественнику.
- И передают?
- Как видишь! Пока ни одна Матрена не затерялась. Причем в эту игру охотно включаются все – и россияне, и американцы, и португальцы, и швейцарцы…
- А это твоя личная матрешка, — киваю на ту, что Инна держит в руках.
- Да, я ей даже отчество дала «по блату» — Евгеньевна. В честь моего молодого человека. Он настаивал, чтобы я сделала Матрену только для себя. И сама бы путешествовала с ней. В общем, моя уже успела увидеть Францию, Испанию и Санкт-Петербург. И у меня теперь есть стимул чаще ездить по городам и странам, — смеется Инна.
- Вообще, запуская проект «Матрена Нижегородская», мы хотели убить двух зайцев, — говорит Ирина Кузнецова, директор фонда социальной и творческой реабилитации «ИРИС», — познакомить мир с полх-майданской росписью и собрать денег для путешествий детей, имеющих инвалидность. Но практика в очередной раз показала, что два зайца не «убиваются». Благотворительная часть проекта оказалась не у дел. Зато образовательная пошла очень хорошо.
Всего путешествующих Матрешек будет десять. О том, как возвращать их на родину, Инна пока не думает. Говорит, пусть пока выполняют просветительскую миссию. А следить за их перемещениями можно в группах https://vk.com/matrioshkann и https://www.facebook.com/matrioshkann?fref=nf
Полховский Майдан – село в Вознесенском, самом южном районе Нижегородской области. Еще двадцать лет назад местная роспись была почти такой же популярной, как хохлома. Когда Инна выставляет на стол старые, «доперестроечные» образцы игрушек и шкатулок, меня охватывает волна ностальгии:
- Ой, а такая матрешка у меня была в детстве! – умиляюсь ожившему прошлому. – Только я не знала, что это Полховский Майдан.
- А многие так, — улыбается Инна. – Матрешки есть, а как называется роспись – не в курсе. В прежние годы фабрика была фактически градообразующим предприятием. Но в 2004 году она закрылась.
С тех пор промысел начала угасать. Лишь энтузиасты продолжали писать «полх-майдан» и учить этому подростков. Сама Инна обучалась росписи еще школьницей, причем одновременно и полх-майданской, и городецкой. Когда стала взрослой, обнаружила, что городец знают и пишут все, а полх-майдан – практически никто.
- Мы много говорили об этом с куратором музея, директором творческой лаборатории «РестАрт» Ириной Решетниковой и однажды утром она мне вдруг сказала: «Слушай, хватит обсуждать!» Садись в машину, поехали в Полховский Майдан.
- Да, так и было, — вступает в разговор Ирина Решетникова, — уже по дороге мы обсуждали, куда бы заехать в первую очередь. Решили – в музей в Вознесенском. Обфотографировали там всю полх-майданскую экспозицию. Спросили и сотрудницы музея: «А кто-то из мастеров еще остался?» — «Это вам в Полховский Майдан надо! Езжайте в местную администрацию», — и она назвала нам человека, который раньше работал на фабрике. Тот человек назвал следующего, следующий – своего знакомого. В общем, за один день мы объехали практически всех мастеров и вышли на бывшего руководителя фабрики.
Впечатления о поездке остались сложные. Было приятно, что старые мастера встречали девушек более чем приветливо и охотно делились всеми секретами. И грустно от того, что никто из них уже не занимался росписью.
«Да уж время прошло», — говорили.
А для Инны Захаровой время настало.
Она всячески открещивается от своего «титула», но объективная реальность такова, что молодая мастерица Инна – единственная, кто сегодня знает все тонкости правильной, исконной полхов-майданской росписи. И кто творит именно так, как это делали наши предки.
- Я поклонник очень жесткой традиции, — говорит она. – Сильно расстраивалась, когда поняла, что сегодня перестали выпускаться анилиновые краски. Майдан в советские годы писали именно ими. Видишь, на шкатулке они уже частично выцвели? Это свойство анилина, он не очень стойкий.
- И как ты вышла из положения?
- Читала про Полховский Майдан, выясняла, какими были красители до анилина. Оказалось – изначально мастера использовали темперные краски. Вот темперой я сейчас и пишу. Смотри, — она снова берет в руки свою Матрену, — видишь, у нее вокруг лица – завитки? Думаешь, это волосы?
- А что же еще?
- Вот и нет! Это элемент праздничного костюма. В прежние годы женщины брали гусиные перышки – только те, что растут у гуся на холке, чуть-чуть подвивали их и заправляли под кокошник. Так что это перья.
- С ума сойти! Инна, а неужели сейчас в магазинах совсем ничего не найдешь настоящего, полх-майданского?
- Ну, ты можешь найти, например, такое, – Инна достает из коробки матрешку. Цветы на ее фартуке действительно чем-то напоминают полх-майдан, а вот глаза – скорее, куклу Барби.
- Как-то мне это не нравится.
- Потому что это уже не промысел. Это личные вариации на тему. Знаешь, несколько лет назад на выставки привозили якобы образцы Полховского Майдана – там вместо черной туши использовали фломастеры, вместо темперы – гуашь. Ну, и эти работы, конечно, никуда не взяли.
- А Инна у нас – мастер, чьи работы можно встретить практически на всех выставках, — добавляет Ирина Решетникова. – В Союзе художников есть замечательная руководитель секции народных промыслов Надежда Лушина. Она – тоже приверженец очень жесткой традиции. Так вот, она говорит, что Инна – это наш самородок, что ее талант и трудолюбие должно быть оценено по достоинству.
Инна краснеет, пытается спрятаться за свою Матрену. Но тут уже не спрачешься, конечно.
- Инна, а ты сможешь одна возродить полх-майданскую роспись?- спрашиваю ее.
- Вообще, хочется уже брать учеников и обучать их этому, — признается она.
