На ком шапка горит?
Последние месяцы в некоторых местных газетах авторы, не дав себе труда разобраться в ситуации, весьма бойко писали о проверке Управлением «Росохранкультуры» по ПФО фондов Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника. Неприятно, а порой и противно читать некоторые из таких «разоблачительных» публикаций.Я четверть века, с 1966 года, работал в этом музее директором. Не одно десятилетие в качестве внештатного инспектора Министерства культуры РСФСР проверял музеи по всей стране. И ни одного случая пропажи, тем более кражи сотрудниками экспонатов. Конечно, прошло уже 17 лет, как я ушел на пенсию, и не могу утверждать, что досконально знаю теперешнее состояние дел. Но весь мой прежний опыт свидетельствует: работа в музее основывается на порядочности ? без нее просто невозможно. Множество примеров подтверждают это.Незадолго до моего прихода трудилась в нашем коллективе Мария Николаевна Голубева, человек абсолютной честности. Это она во время войны организовала эвакуацию фонда в Тонкино. Экспонаты везли в глухомань на возах, и одна из подвод вдруг пропала. Оказалось, подряженный мужичок-возчик в дороге занемог, да и свернул домой подлечиться. А, выздоровев, доставил весь ценный груз к месту назначения. Музейная коллекция в столь непростых условиях была сохранена и позже вернулась в Горький без единой потери. А ведь в тогдашней неразберихе, казалось, так легко было попользоваться?Уже в мою бытность директором случилась почти детективная история с кладом Каменских. Нашел ее в особняке этой богатой нижегородской семьи Иван Михайлович Воробьев, сотрудник проектно-конструкторского бюро. Он делал замеры в здании на Верхне-Волжской набережной и обнаружил в нише подозрительный тупик вместо острого угла. Оторвал фанеру, заглянул, понял, что к чему, и побежал звонить в музей. В тайнике оказались не просто старинные, а коллекционные вещи, которые семья Каменских собирала десятилетиями. Мог Иван Михайлович не оповещать о своей находке? Как порядочный человек ? нет.Мне доводилось много раз иметь дело именно с такими ? честными людьми. Хотя и жулики всегда были. Припоминаю случай с тем же кладом Каменских. Изъяли мы его с милицией, все как надо оформили. А позже являются ко мне в музей двое. Ссылаясь на решение областного финансового отдела, сообщают, что найденные предметы должны быть реализованы как выморочное имущество. Начинают «оценку»: фарфоровая чашечка, за которую когда-то платили столько золота, сколько сама она весила, по их прикидкам, стоит?два рубля. Тут я этих молодцов за шиворот да за ворота музея. Они побежали своему начальству жаловаться, а я ? к тогдашнему председателю облисполкома. Удалось отбить покушение на коллекцию Каменских. А что было, если бы я промолчал?Мне возразят: что вспоминать то время, теперь ведь иначе ? многое диктуют деньги, да и порядочность ныне в большом дефиците. С грустью приходится согласиться. Однако никак не могу согласиться с тем, что сегодня музейщики оказались под огнем огульных обвинений, что всех их оптом заподозрили в тяжких грехах. Громкое «Эрмитажное дело», которое породило подобную подозрительность, само вызывает множество вопросов и сомнений у людей сведущих. Так, академик РАЕН, авторитетнейший в России художник-реставратор Савва Ямщиков в интервью газете «Труд» подчеркивает: сейчас по всей стране в авральном порядке переворачивают вверх дном сотни музеев. И высказывает предположение, что такой глобальный и скоропостижный переучет может иметь тщательно скрываемую цель ? подготовить почву для грядущей приватизации государственных музейных коллекций.Так ли это, нам сложно судить. Но подобная оценка ситуации, да еще столь уважаемым в нашей среде специалистом и человеком, вызывает серьезное опасение. Как бы не вышло, что кричат «Воры!» вовсе не потому, что хотят спасти народное достояние.
