Не гордись, идя на рать!
Эти предостерегающие перед битвой на Куликовом поле слова приписывают князю Димитрию, получившему после победы над ордынцами титул Донского. Сперва ? свершение, потом ? законная гордость викторией. А уж никак не наоборот.Но даже тут современные завзятые остряки, для которых нет ничего святого, умудрились опошлить великое, добавив: а гордись, идя с рати. Гадко использовав виртуозность фонетики русского языка. Чем и гордятся, хотя осознают подлость своей «гениальности». И не на кухонных междусобойчиках, а перед отзывчивым ржанием непритязательной публики.Да не о них речь. Это могучее чувство гордости (общечеловеческой, национальной, семейной, личной) всегда было духоподъемным позывом к великим делам. Преодолевало общественную апатию и равнодушие в самые тяжелые минуты отчаяния и неверия, подвигало на массовый героизм или индивидуальный подвиг. Вся тысячелетняя российская история ? бесконечная череда подобных примеров. От упадка и деградации национального самосознания через смуту и раздор к новому взлету державной гордости. За страну, за себя, за други своя. За власть, в конце концов, уловившей по воле Всевышнего всеединение с народом. Ах, как отчаянно ждем мы ныне этого взлета! И даже малейшее его проявление наполняет наши уставшие от изуверенности души безоглядной надеждой.Вот президент нет-нет да и рыкнет на зарвавшийся Запад, и в нас просыпается память о чуть было не угасшей «гордости великороссов». Старый полярник Чилингаров с товарищами, непомерно рискуя и на всякий случай оставив прощальные письма, опустились в пучину Ледовитого океана и на дне его под Северным полюсом застолбили государственным флагом из титана неотъемлемое право на арктическую территорию. Со времен легендарного Папанина такого не было. А вскоре Путин спокойно так после масштабных учений совместно с китайцами заявляет на весь мир: возобновляем боевое дежурство наших стратегических бомбардировщиков-ракетоносцев над всеми акваториями мировых океанов. А олимпийская победа Сочи? И мы с изумлением начинаем понимать, что что-то меняется и в нашем внутреннем мироощущении. Хотя по инерции еще боимся радоваться, тем более пыжиться от распираемой гордости за страну. Слишком многое потеряно-переломано, отнято-ограблено, низвергнуто-развращено. Страшимся поверить в державное благоразумие, оставаясь в путах материальной и бытовой неустроенности. Приходим в отчаяние от бесплодных попыток власти победить коррозию коррупции, разгул преступности, дебилизацию нравственности, избывности народа.Но отзывчива российская душа даже на проблески надежды, и мы многое можем простить даже «антинародному режиму», как только то державное благоразумие начнет себя проявлять. Как смогли отстранить от себя все злодеяния режима сталинского, лишь только встала перед народом трагическая необходимость спасения Родины. Мы ведь ныне тоже на рубеже и спасения, и возрождения своей горько любимой России.Недавно социологи ВЦИОМа провели опрос населения с единственным вопросом: чем вы можете гордиться в истории своей страны? Ответов было множество. От крещения Руси и избавления от трехсотлетнего ига до великих побед в нескончаемых войнах, от завоевания великих евразийских пространств до поражающих воображение научных открытий, от прорывов в космос до триумфов советского спорта, от великой русской литературы и искусства до лучшего в мире автомата. И уж совсем до конкретных ответов: горжусь, что жил и живу в эпоху Пугачевой. Или: горжусь своим отцом. И так далее.Но, к сожалению, совсем мало нашлось ответов, отражающих предмет гордости последних двух десятков лет. Оно и понятно ? не время свершений было и великих дел. Хотя упоминались и гласность, и свобода слова, свобода проявления творческой и предпринимательской инициативы, свобода передвижения и политической активности. Но как-то все это потонуло в массе ответов, касающихся гордости былыми свершениями и победами.В одном из перестроечных фильмов 80‑х годов герой Валентина Гафта, уволенный за ненадобностью бюрократ средней руки, идет вдоль вагона электрички и, растягивая гармонь, поет: «Мы не пашем, не сеем, не строим ? мы гордимся общественным строем». Сатира на те времена была убийственная. А параллель с нашими нынешними временами этой припомнившейся сценки такова: когда и как придем мы к тому, чтобы искренне, без ёрничества и горькой иронии действительно гордиться настоящим общественным строем. А значит, и страной, и властью, и каждый ? собой.
