Портреты по памяти
Известный нижегородский поэт Олег Рябов вышел к читателям с новой книгой — романом-сюитой «КОГИз». Думается, не потому что, как было замечено классиком, «года к суровой прозе клонят». Видно, назрела творческая необходимость воздать должное старинному хобби, которое со временем стало для него основной профессией. Многоопытный книжник с чутьем и хваткой удачливого предпринимателя Олег Рябов стал владельцем КОГИза и директором издательства «Книги» где наряду с другими авторами публикует и себя.Такого прецедента, похоже, в истории нижегородской литературы еще не было. Стоит, наверное, усомниться в правомерности непривычного для читательского уха жанра его новой книги — романа-сюиты. Но прежде — о самом названии. Тоже довольно эксклюзивном и в то же время — щемяще-ностальгическом. Молодые люди, явившиеся на белый свет в постперестроечной России, вряд ли знают, что КОГИз — это аббревиатура солидного советского предприятия — книготоргового объединения государственных издательств, которому принадлежала монополия на реализацию всей книжной продукции «от Москвы до самых до окраин». КОГИзом назывался каждый книжный магазин, независимо от его габаритов и географического расположения. «Пойдем в КОГИз» — эта расхожая фраза звучала так же привычно, как в наши дни приглашение в ночной клуб или интернет-кафе. Здесь по доступной цене можно было приобрести желанное чтиво и, что не менее важно, потусоваться, выражаясь на современном сленге, на стихийных сходках известных в городе книжников. Они-то и стали главными персонажами новой книги Олега Рябова. Это — поэтическая проза — яркая, колоритная, раскованная. 19 глав с независимым сюжетом довольно условно разделены на две части — «Пейзаж» и «Натюроморт», что скорее напомнит не роман-сюжет, а альбом этюдов и в то же время портретную галерею уникальных в своем роже людей. Запоминается «гений книжного дела» Серафим (глава «Переплет»). «Маленький, плешивый, носатый, в больших роговых очках» киоскер Политехнического института был авторитетом для многомудрых профессоров и докторов наук. А для Олега Рябова, в то время студента этого почтенного заведения — первым учителем, открывшим тайны неувядаемых творений лучших переплетчиков России. Патриархом нижегородских букинистов справедливо считали Дмитрия Николаевича Смирнова, по прозвищу «Глухарь». В глубокой старости, потеряв слух с неизменной сумой на плечах он стучался в двери домов обладателей редких книг. Правда, поговаривали, что пользуясь их неосведомленностью, он, бывало, за бесценок скупал раритетные издания. В «КоГИЗе» Смирнов запечатлен назадолго до ухода в мир иной этаким благостным Дедом Морозом, одаривающих ребятишек яркими книжками-картинками. Еще одна колоритная фигура — Борода из одноименной новеллы, а по паспорту — Николай Михайлович Юрков. Известный автор, сослуживец Тухачевского, бравый кавалер двух Георгиев и двух орденов Боевого Красного Знамени за ратные дела, на той далекой, на гражданской, он по настоящему гордился тем, что живя в Ленинграде собрал одну из лучших в стране библиотек, о которой знали такие книгоманы как Демьян Бедный и Смирнов-Сокольский. К несчастью, она погибла вместе с домом в блокадном городе в начале Великой Отечественной. Казалось, жизнь на этом кончилась, но получив назначение в Горьковский аэропорт, он обрел для себя в волжской столице вторую родину. И поверил в Бога, правда, по своему, ортодоксально. Оказалось, не угасла и книжная страсть: начал собирать старообрядческую литературу, которая веками хранилась в домах староверов в заволжской стороне. Попадались работы времен первопечатника Федорова и Франциска Скоривеве. Последнюю партию книг из Красных Баков распечатать не успела: остановилось сердце. «КоГИЗ» Олега Рябова представляется мне плотно заселенным общежитием, в котором волею и талантом автора прописаны люди разных поколений, но одной благородной страсти, адресованной ее величеству книге. Каждая глава — это объяснение в любви и в месте с тем «цветы запоздалые» в память о тех, кого уже с нами нет. Многие из них одарили и меня «роскошью человеческого общения». «Верти на душе» — это о Юре Адрианове, с которым мы в конце 50‑х годов прошлого века посещали одну поэтическую школу — литобъединение при Доме ученых, возглавляемое мудрейшим Борисом Ефремовичем Пильником. Наш «старик Державин» был духовным наставником многих ныне известных профессионалов, в том числе и автора «КоГИЗа». Книги для Юрия Адрианова были преданными и безмолвными друзьями до последнего часа. Что называется, на одном дыхании прочитал я главу «Дядя Боба». Мы пильниковцы, знали, что так называла нашего духовного наставника только его верная вторая половина — Лидия Николаевна. Признаюсь, я не надеялся открыть для себя что-то новое о человеке, которого знал не одно десятилетие. А зря. Интересно было узнать, что с музой всей своей жизни поэт познакомился незадолго до войны в КоТИЗе у драмтеатра, где она работала продавщицей, что весомый вклад в его удивительную библиотеку, что по части поэзии, не уступала, а может быть, и превосходила областную, внес Андрей Павлович Мельников, сын великого писателя земли нижегородской Мельникова-Печерского, что Борис Ефремович претерпел немало неприятностей из-за того что его частенько путали с опальным писателем Борисом Пильняком… Уверен, что тех, для кого экран компьютера не стал единственным светом в окошке, ждет на страницах «КоГИЗа» немало приятных открытий. Прислушайтесь к мнению одного из первых его читателей, лауреата премии «Национальный бестцеллер» писателя-нижегородца Захара Приленина: «В этих записках книжника таятся не только бесценные зарисовки истории нашей страны за минувшие полвека. Здесь неизменно присутствует ощущение некой таинственности, некой еле слышной мелодии, что во все времена было признаком настоящей литературы». Значит все-таки «мелодии» и роман-сюжета — жанр не такой уж условный.
