Последний набат?
С момента принятия президентской программы реализации национальных проектов минуло два года. Срок, конечно, слишком мал, чтобы ожидать каких-то кардинальных изменений в тех сферах жизнеустройства, на которые проекты и ориентированы. Но и достаточен, чтобы задаться вопросом: а чего за это время удалось добиться? Оппозиционные партии и критически настроенные к власти политики полагают, что придуманы они исключительно для того, чтобы в долгосрочной перспективе создавать имидж курирующему нацпроекты главному претенденту на пост президента.Сразу скажем: этим самым они принижают и масштаб проблемы, и роль правительства. Отрадно, Дмитрий Медведев действительно пытается многое изменить. Жильё, здравоохранение, образование, агросектор ? острейшие сферы, требующие приложения огромных государственных усилий и финансовых средств. Слишком многое упущено. И на самом верху признает?ся, что запоздали в этих вопросах лет на пятнадцать. Особенно это касается возрождения сельского хозяйства.Былой потенциал отрасли разрушен более чем наполовину, в животноводстве и пищевой промышленности ? почти на две трети. С лица земли исчезли за эти годы десятки тысяч сёл и деревень, под бурьян запущено 37 миллионов гектаров былой пашни. В нашей области ? более 500 тысяч га. Наш постоянный читатель Л. П. Кузнецова, бывший агроном и преподаватель сельхозакадемии, пишет с горечью: «Вы только подумайте, до 90‑х годов в нашей области зерновыми засевали 1200 тысяч гектаров. Сейчас чуть больше 500 тысяч. Куда делась большая половина площадей?»Чтобы вернуть всё это к жизни, потребуются колоссальные государственные вливания. И рано или поздно мы вынуждены будем это делать. Недаром же президент заявил, что нацпроект по селу (как, впрочем, и другие нацпроекты) надо преобразовать в долгос?рочную государственную программу, понимая, что страна уже утратила наци?ональную продовольственную независимость. Своего продовольствия мы дав?но уже потребляем менее половины.Но вот какой получается парадокс. Во-первых, прямая господдержка агрокомплекса (АПК) в расходной части бюджета страны чуть больше одного про?цента. Да все ли ещё доходит непосредственно до крестьян. В то время как в США государство восполняет затраты на сельское хозяйство на 50 процен?тов, в Швеции ? на 60, в Японии и того больше. Во-вторых, все средства по нацпроекту развития села возвратные, кредитные, хотя и долгосрочные и льготные. Но беда в том, что сельхозпредприятиям даже под такие кредиты закладывать нечего, разве только землю банкам. Но в землепользовании та?кая неразбериха, что идёт неконтролируемый передел земли как раз не в по?льзу тех, кто на ней работает.Далее. Вот в нашей области за два года построено заново или рекоструировано под современные технологии чуть более двух десятков животноводчес?ких комплексов. Примерно столько же в заделе на будущее. Но это мизер. И воспользоваться возможностью обновления смогли только крепкие хозяйства, руководители которых пошли на определённый риск. Когда ещё тот же молоч?ный комплекс окупит огромные затраты, а кредиты надо погашать в срок. Даже сам министр сельского хозяйства и продовольственных ресурсов облас?ти Л. К. Седов предупреждал смелых новаторов: не гонитесь за слишком дорого?стоящими проектами ? не советское время, долгов никто не спишет.Ну ладно, полсотни, предположим, сельхозпредприятий области новые объекты осилят и с погашением кредитов справятся. А что делать с остальными сотнями хозяйств области? Многие из них уже исчезли как самостоятельные хозяйствующие единицы. Но там ещё остаются люди среди голой про?изводственной пустыни. Их как спасать? Сельского населения в России оста?лось всего 20 процентов, трудоспособного из них ? менее половины. Да и оно не имеет возможности заниматься производительным трудом. Пьянство и деграда?ция, как злой, но рукотворный рок, преследуют российскую деревню.Да тут нужна всеобъемлющая комплексная прог?рамма сначала спасения, а потом уж возрождения села всем миром, всем государством.Можно сколько угодно говорить о могуществе саморегулирующегося рынка, о мировых тенденциях и конкурентоспособности. Ерунда это полная. Да, мы имеем десятую часть всех плодородных земель мира. Но мы имеем климат, какой имеем. А это предопределяет, естественно, большую затрату сил и средств на единицу производимой продукции. И никогда она у нас не будет дешевле при самых даже ультрасовременных технологиях. Чем уж Бог наделил.Выход один: понять наконец весь трагизм положения российского села и бросить на его спасение не большие, а очень большие государственные ресурсы. Сейчас у страны они есть. Дело только за политической волей и прозрением власти. Иначе история нам не простит.
