«Эрудиция у него была действительно профессорская»: внук нижегородского историка Дмитрия Смирнова рассказал о творческих победах своего дела

Уважаемые читатели, с этого номера мы начинаем публиковать материалы, посвящённые грядущему 800-летию Нижнего Новгорода. Примерно раз в месяц мы будем выпускать статьи об интересных людях, оставивших существенный след в нашей истории. И начнём мы эту серию с человека, без которого саму эту историю просто нельзя себе представить…

Нижегородская земля всегда была богата талантами. В том числе и литературными. Однако далеко не все авторы прошли испытание временем. И на то есть вполне объективные причины – то, что было актуально вчера, уже мало интересно тем, кто живёт сегодня. Но есть и счастливые исключения. Эти авторы интересны, можно сказать, во все времена, потому что их талант оказался неподвластным историческим переменам. Среди нижегородцев к таковым можно смело отнести краеведа-историка Дмитрия Николаевича СМИРНОВА.

Его книги об истории жизни и быта нижегородцев на протяжении нескольких столетий до сих пор остаются популярными – живой и образный язык, глубокое знание предмета, меткие замечания по той или иной исторической личности или событию не ослабляют интерес к его творчеству вплоть до сегодняшних дней. Не зря Дмитрия Смирнова многие нижегородцы именуют нашим Гиляровским…

Между тем Дмитрий Николаевич прожил не очень простую жизнь, как и многие его ровесники, родившиеся на рубеже XIX-XХ веков. Мы встретились с внуком нижегородского историка, Евгением Николаевичем Смирновым, чтобы задать ему ряд вопросов…

Готовился стать банкиром

– Это правда, что ваш дед был выходцем из богатой семьи?

– Скажем так – он был из семьи со средним достатком, если судить по тем временам. Родился он 11 (по новому стилю – 24) апреля 1891 года в семье директора Общественного банка Николая Александровича Смирнова. Ещё в детстве Дмитрий мечтал стать юристом, он был всецело очарован такими громкими именами известнейших российских адвокатов, как Плевако, Урусов, Карабчевский, Жуковский и других светил общественной юриспруденции. Однако глухота, наступившая после перенесенной скарлатины, перечеркнула эту мечту – именно по этой причине его не взяли в армию, когда началась Первая мировая война.

На семейном совете было решено, что Дмитрий, как и его отец, станет финансистом. С 1902-го по 1909 год он учился в Нижегородском коммерческом училище. Училище Митя окончил по первому разряду, получив звание «кандидата коммерции» и «личного почётного гражданина». В 1909 году он поступил на экономическое отделение Московского коммерческого института, а затем перевёлся на аналогичное отделение Петербургского политехнического института.

В эти годы формировались его многосторонние интересы, сохранившиеся на протяжении всей его долгой жизни. Во время студенческой жизни Дмитрий Смирнов писал письма своей знакомой девушке, Вере Петровне Альбицкой, которая впоследствии стала его женой. В письмах Дмитрий очень живо описывал не только свои студенческие будни, но и многие события общественной, литературной, театральной жизни, свидетелем которой он был – кстати, с перепиской Дмитрия Смирнова и Веры Альбицкой можно ознакомиться, прочитав книгу В.Д. Смирновой «Смирновы из Нижнего Новгорода». А в 1913 году Дмитрий Смирнов и Вера Альбицкая обвенчались и вступили в брак.

В феврале 1914 года у них родилась дочь Вера. В ноябре 1915 года родилась вторая дочь, Ольга. А в сентябре 1918 года у супругов Смирновых родился сын Николай, мой отец – в будущем участник Великой Отечественной войны…

– Революция наверняка резко поменяла его жизнь…

– Да, конечно. Следует отметить, что студентом Митя Смирнов был не очень усердным, и учёба заняла у него не пять, а семь лет. Наконец, в 1916 году Дмитрий Смирнов окончил институт и поступил на работу в Общественный банк на должность заведующего отделом переводов и аккредитивов. Жил Дмитрий Николаевич в большом доме № 31 по улице Большой Печёрской, который достался ему от отца…

После прихода к власти большевиков банк был закрыт, все служащие уволены. Начались серьёзные испытания и у Дмитрия Николаевича. Устроиться на другую работу он не мог из-за «чуждого происхождения», а тут ещё и проблемы со слухом…

В общем, семья фактически существовала на зарплату Веры Петровны, работавшей секретарём-стенографисткой. Приходилось распродавать и богатую семейную библиотеку. Вскоре из родительского дома семье Смирновых пришлось переехать в дом № 42 по улице Тихоновской (ныне д. № 44 по ул. Ульянова), а в 1925 году – в дом № 1 по улице Славянской, где ранее жил отец Веры Петровны – протоиерей Пётр Альбицкий. Увы, именно таким образом новая власть преследовала все так называемые «нетрудовые элементы»…

И всё же испытания продолжались. Непролетарское происхождение однажды сыграло с Дмитрием Николаевичем злую шутку. В 1920 – 30‑х годах проходила очередная кампания по изъятию ценностей у представителей бывших «эксплуататорских классов». В 1932 году Дмитрий Николаевич – скорее всего, по чьему-то доносу – был арестован сотрудниками ОГПУ и помещён в тюрьму (ныне СИЗО № 1). Следователь с аристократической фамилией Куракин «душевно» спрашивал арестованного: «Где прячете золото, валюту и другие ценности?». Дмитрий Николаевич честно отвечал, что ценностей у него давно уже нет. В конце концов, после шестинедельного заключения Дмитрия Смирнова отпустили на свободу. К счастью, репрессий 1937 года ему удалось избежать…

Трудиться и не сдаваться

-И всё же с чего он жил? Ведь человек он был гордый, и вряд ли довольствовался одними лишь заработками супруги…

– Основным его заработком в эти годы была торговля книгами. В районном финансовом отделе ему был выдан патент на этот вид деятельности, и он активно занялся продажей старых книг, которая стала приносить семье неплохой доход. А с середины 1930‑х годов Дмитрий Николаевич начинает публиковать в местных газетах очерки по истории Нижегородской губернии. Одна из его первых статей называлась «Механик-самоучка Калашников». Герой этой статьи приходился Дмитрию Николаевичу родственником: он был женат на его родной тётке Александре Николаевне.

В 1941 году Дмитрий Николаевич подготовил к печати книгу «Картинки жизни и быта нижегородцев XIX века». Но грянувшая война отодвинула издание книги, и напечатана она была только в 1948 году. На книгу и на автора сразу же обрушился шквал критики…

– Но как же так? Ведь именно в это послевоенное время в стране шёл русский национальный подъём, наблюдался огромный интерес к российскому прошлому. Да и высшая власть поощряла эти тенденции…

– Москва, может, и поощряла, но вот на местах сидели былые приверженцы мировой революции и жёсткого классового подхода к изучению истории. Дмитрия Смирнова обвинили в идеализации дореволюционной жизни, а книгу называли «сборником пошлых анекдотов обывателя».

Особенно усердствовал некто И. Рябов, писавший, что книгу надо изъять из обращения, как безусловно вредную. Впрочем, позднее это не помешало Рябову явиться к Дмитрию Николаевичу с просьбой расписаться на экземпляре книги. Обалдевший от такой наглости Дмитрий Николаевич показал ему кукиш и сказал: «Накося, выкуси!»

Насколько мне известно, по просьбам «передовой советской общественности» раскритикованная книга всё же была изъята из обращения органами госбезопасности и сейчас является библиографической редкостью….

После этого путь к читателю для Дмитрия Николаевича оказался закрыт вплоть до XX съезда КПСС. С 1956 года Дмитрий Николаевич публикует в газетах «Горьковская правда» и «Горьковский рабочий» статьи по истории Нижегородского края. Материалы этих статей и легли в основу его самой известной книги «Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков».

В 1971 года эта книга была издана в Волго-Вятском книжном издательстве. Её выход в свет совпал с 750-летним юбилеем нашего города и 80-летним юбилеем автора. А в январе 1975 года Дмитрия Николаевича постигло большое горе: скончалась его супруга Вера Петровна, с которой он прожил более 60 лет.

Тем не менее, с трудом пережив потерю верной спутницы жизни, Дмитрий Николаевич возвратился к писательскому труду. Он подготовил книгу, посвящённую жизни нижегородцев в начале XX века. К сожалению, и эту книгу фактически постигла судьба первого произведения, и даже хуже – её тогда вообще не издали, так как партийные руководители посчитали, что автор не уделил должного внимания борьбе партии большевиков за права пролетариата и трудового крестьянства.

Вместо этого Дмитрию Николаевичу предложили переиздать книгу «Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков». И он был вынужден согласиться, сказав с горькой иронией: «Дали взятку». А вскоре, 9 июня 1980 года, Дмитрий Николаевич умер – его похоронили на так называемом Румянцевском кладбище (возле деревни Бешенцево).

Легендой стал при жизни

– Получается, что слава пришла к нему только после смерти, с развалом Советского Союза и с уходом КПСС от рычагов власти…

– Не совсем с этим согласен. Его при жизни очень хорошо знала и ценила культурная общественность города Горького. Следует отметить, что Дмитрий Николаевич без ложной скромности называл себя «профессором», и никто над этим не смеялся, а многие даже верили, что это действительно так.

Ведь эрудиция у него была действительно профессорская. К нему приходили за консультацией журналисты, преподаватели горьковских вузов, аспиранты, студенты, которые нигде не могли найти уникальные документы по истории нашего края, но о которых хорошо знал Дмитрий Николаевич.

В 1976 году, когда Дмитрию Николаевичу исполнилось 85 лет, кто-то из местных журналистов написал ему вот такое посвящение:

За верность книгам вновь и снова
Хвалить мы будем Д. Смирнова!
А книги эти буквой каждой
Его молят: живи ты дважды!
Ты наш защитник и хранитель,
Хоть и тесна твоя обитель!..

Впрочем, по-настоящему Дмитрия Николаевича нижегородцы действительно узнали уже после известных событий, связанных с распадом Советского Союза. В 1995 году издательство «Нижегородская старина» выпустило в одном томе сразу две книги Дмитрия Смирнова:

«Картинки нижегородского быта XIX века» и «Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков». А в 2001 году в издательстве «Бегемот» при поддержке общественной организации «Смирновы России» вышла в свет книга «Очерки жизни и быта нижегородцев начала XX века».

Спустя ещё несколько лет издательство «Нижегородская старина» выпустило все три книги Смирнова в одном томе.

Следует упомянуть, что у Дмитрия Николаевича был замысел написать книгу «Немцы в России». Но не успел. К большому сожалению, черновики этой книги утрачены…

– Вы как-то посетовали, что в нашем городе имя Дмитрия Смирнова, нашего нижегородского летописца, никак не увековечено. Но ведь с нами остались его замечательные книги. Может, это и есть лучший ему памятник?

– Да, наверное. И всё же несколько обидно за наш город, где в великом множестве установлены скульптуры и памятные доски людям, которые вообще не имели отношения к нашей земле. А вот те, кто действительно прославил город, не только в делах, но и в книгах, увековечены как-то слишком скромно. Если вообще увековечены… Очень хотелось бы, чтобы наша власть обратила внимание на эту проблему.