Лавры Корнилова: как белый генерал пытался стать российским Наполеоном

Ровно 105 лет назад, в апреле 1918 года, во время Ледяного похода Белой армии случайным снарядом, выпущенным красным артиллеристом, был убит генерал Лавр Георгиевич Корнилов. Сегодня этот человек является большим кумиром буквально всех антисоветчиков – от либералов до монархистов. В их представлении это был настоящий вождь белого движения, выдающийся политик, талантливый полководец и т.д. Но у меня сложилось совсем иное представление об этом человеке, отнюдь не столь радужное…

Корнилов родился в 1870 году, в казачьей семье. Учился будущий генерал в Сибирском кадетском корпусе, в Михайловском артиллерийском училище и в Николаевской академии Генерального штаба – это высшее военное учебное заведение России, где готовили элиту царской армии, прежде всего штабную. Надо сказать, что Корнилов блестяще закончил академию, и на мой взгляд последующая служба в Генштабе стала пиком его карьеры, если брать личные профессиональные способности Корнилова – он стал хорошим разведчиком-аналитиком Генерального штаба, но точно не стал полноценным строевым командиром!

«До войны с Японией и после неё он работал военным атташе в Китае, нередко совершая конфиденциальные разведывательные экспедиции по этой стране, – пишет о Корнилове историк Юрий Емельянов. – В результате будущий генерал обрёл немалый опыт профессионального дипломата и разведчика, и в этом он был намного сильнее, чем в командовании воинским соединением»…

Не по Сеньке шапка

Это ярко показала начавшаяся в 1914 году Первая мировая война. В самом её начале дослужившийся до генерала штабист Корнилов весьма бездарно командовал вверенной ему 48‑й пехотной дивизией. Так, описывая боевые действия в конце августа 1914 года на Юго-Западном фронте, его командующий генерал Алексей Брусилов писал о Корнилове:

«В первом же сражении, в котором участвовала его дивизия, он вылез без надобности вперёд, и когда я вечером отдал приказ этой дивизии отойти ночью назад, так как силы противника, значительно нас превышавшие, скапливались против моего центра, куда я стягивал свои силы, – он приказа моего не исполнил… Наутро дивизия Корнилова была разбита и отброшена назад, и лишь 12‑я кавалерийская дивизия своей атакой спасла 48‑ю пехотную дивизию от полного разгрома, при этом дивизия Корнилова потеряла 28 орудий и много пулемётов. Я хотел тогда же предать его суду за неисполнение моего приказа, но заступничество командира корпуса Цурканова избавило его от угрожавшей ему кары».

Увы, этот урок не пошёл Корнилову впрок. Весной 1915 года – в результате очередного головотяпства командира – 48‑я дивизия была наголову разгромлена австрийцами, а сам Корнилов, растеряв своих солдат, вместе со штабом попал в плен. Из плена вскоре ему удалось бежать. В этом побеге, кстати, не было ничего героического. В австрийском плену русские генералы и многие офицеры пользовались относительной свободой – с них просто брали честное слово не убегать. Так вот, Корнилов такое слово дал, после чего сбежал – по слухам, подкупил какого-то фельдшера и без особых проблем покинул Австро-Венгрию.

Очевидно, что с него – сразу после возвращения из плена – следовало бы строго спросить за разгром 48‑й дивизии, чьё поражение в 1915 году нанесло непоправимый ущерб всему нашему Юго-Западному фронту. Но вместо этого Корнилов был обласкан царскими начальниками, а о гибели дивизии все благополучно забыли.

По этому поводу Брусилов с горечью написал:

«Убежав из плена, он (Корнилов) явился в Ставку и был принят царём. Не знаю, что он ему рассказывал, но кончилось тем, что ему был пожалован орден Георгия 3‑й степени и он был назначен командиром, кажется, 25-го корпуса на моём фронте».

А следом его фигуру сильно «раскрутили» тогдашние российские газеты, сделав из него героя буквально на пустом месте – так, в сентябре 1916 года газета «Новое время» опубликовала первый рассказ о «генерале-легенде», геройски бежавшем из плена, а дальше буквально пошло-поехало… Это сильно окрылило Корнилова, возомнившего о себе невесть что!

Крайне честолюбивый генерал в феврале 1917 года принял активное участие в заговоре против царя: надо полагать, в знак «благодарности» за реабилитацию после плена и за награждение крестом святого Георгия. Корнилов лично арестовывал семью Николая Второго, лично раздавал награды мятежникам Волынского полка, которые в феврале в числе первых перешли на сторону восставшего Петрограда. Он тогда говорил: «Старое рухнуло! Народ строит новое здание свободы, и задача народной армии – всемерно поддержать новое правительство в его трудной, созидательной работе». Известно и заявление генерала Корнилова о возможной реставрации монархии: «Во всяком случае Романовы взойдут на престол только через мой труп»…

«Спаситель Отечества всех времён и народов»

Не удивительно, что революционные власти стали быстро возвышать генерала, доведя его до целого Главнокомандующего Русской армии. Но Корнилов явно мечтал уже о большем! К середине лета 1917 года всем в стране стало очевидно, что полученные в феврале «революционные свободы» стремительно разрушали Россию, от экономики до положения дел на фронте – разложенная революционной пропагандой армия летом 1917 года потерпела сразу несколько крупных поражений.

Получивший пост Главнокомандующего, Корнилов выступил инициатором введения чрезвычайного положения в стране. Для этого разработал специальную программу, которая предусматривала введение смертной казни на фронте, запрет на деятельность ряда общественных и политических организаций, военное управление железными дорогами, верность западным союзникам и т. д. Себя же генерал видел в качестве всероссийского диктатора!

Надо сказать, что в это время очень многие требовали «твёрдой руки» для России. Это и буржуазия, и военные, и западные союзники, которые опасались, что русские вый­дут из войны. Так, посол Великобритании в России Бьюкенен говорил в те дни: «Все мои симпатии были на стороне Корнилова». И действительно, в среде тогдашней элиты не было фигуры популярнее, чем Корнилов. Как указывает Юрий Емельянов:

«Всякий приезд Корнилова в крупный город России сопровождался шумной встречей на вокзале… Одновременно во всей стране стала распространяться молва о том, что в России появился Спаситель Отечества, блистательный полководец всех времён и народов…».

Всё это явно вдохновляло Корнилова и его приближённых. Вот так и возник знаменитый в истории «заговор генерала Корнилова», направленный против Временного правительства. На самом деле никакого особого «заговора» не было – премьер Александр Фёдорович Керенский явно был в курсе замыслов генерала и долго вёл с ним соответствующие переговоры. Скорее всего, Керенского не удовлетворило предложение генерала сдать свои премьерские полномочия и занять должность либо заместителя главы нового правительства, либо министра юстиции (Керенский до революции был профессиональным адвокатом). И когда генерал Корнилов двинул к Петрограду свои войска, Керенский, недовольный отсутствием согласованных позиций, объявил генерала «врагом родины и революции».

А есть ещё вполне серьёзная версия о том, что Керенский совершил такой же кульбит, как потом, в 1991 году поступит Генсек Михаил Горбачёв в отношении «заговорщиков из ГКЧП», – он всё согласовал с генералом, но когда начался мятеж, решил выждать, чем всё закончится. И когда стало ясно, что никакой реальной социальной поддержки у Корнилова нет, сам встал во главе «подавления мятежа»…

«Путч» начался с вброшенного корниловцами мифа о том, что 27 августа 1917 года (в честь полугодия с момента свержения царской власти) левые радикалы во главе с большевиками якобы начнут в Петрограде массовые беспорядки с целью захвата власти. На самом деле это была чистой воды провокация, и никакого выступления большевики тогда не готовили. Но это дало Корнилову повод (легально, по согласованию с Керенским) начать переброску воинских частей к столице.

Выдвижение войск на Петроград началось 25 августа. Однако очень быстро их движение было парализовано начавшейся по призыву революционных партий забастовкой железнодорожников. Одновременно на заводах столицы стали формироваться отряды Красной гвардии для отпора карателям. В войска пошли агитаторы – солдаты стали отказываться выполнять приказы своих начальников. А 27 августа Керенский во всеуслышание объявляет «об измене Корнилова» и о смещении с поста Главнокомандующего. Генерал и его ближайшие соратники были арестованы и заключены в тюрьму белорусского городка Быхов…

Но и сам Керенский с этого момента стал стремительно терять власть. Революционеры подозревали его в сговоре с корниловцами, а правые – в предательстве генерала. В итоге, когда взявшие под свой контроль рабочую Красную гвардию большевики свергли в октябре 1917 года Временное правительство, никто на помощь к премьеру так и не пришёл. Сам же Керенский позорно удрал – сначала из столицы, а потом из России…

«Желающие – на расправу!»

Однако и Лавру Георгиевичу свержения Временного правительства триумфа не принесло. Решив бороться с большевиками вооружённым путём, он вместе с другими генералами бежал из Быховской тюрьмы и направился на Дон, где в начале января 1918-го начал формировать белую Добровольческую армию.

Впрочем, дело продвигалось с большим трудом. Желающих вступить в эту армию оказалось мало – то были главным образом офицеры, юнкера, кадеты, студенты, отдельные казаки. Кроме того, Корнилов постоянно ругался с другим организатором белого движения, бывшим начальником штаба Русской императорской армии генералом Михаилом Алексеевым, который был очень не высокого мнения о полководческом таланте неудавшегося «диктатора всея Руси».

Между тем отряды Красной гвардии из центра России всё ближе подступали к Дону. Попытка донского атамана Каледина поднять против большевиков казаков полностью провалилась, и 11 февраля 1918 года атаман застрелился. Это стало сигналом к отступлению Добровольческой армии. Корнилов принял решение пробиваться на Кубань, к Екатеринодару. Оставив Ростов-на-Дону, добровольцы выступили в поход, который из-за тяжёлых зимних условий впоследствии был назван Ледяным. По пути белые проявили чудовищную жестокость, безо всякой пощады уничтожая взятых в плен красногвардейцев. Один из участников Ледяного похода писатель Роман Гуль позднее вспоминал:

«Из-за хат ведут человек 50 – 60 пёстро одетых людей, многие в защитном, без шапок, без поясов, головы и руки у всех опущены. Пленные. Их обгоняет подполковник Неженцев, скачет к нам… «Желающие – на расправу!» – кричит он… Раздались выстрелы, упали все. Смолкли стоны. Смолкли выстрелы. Некоторые расстреливавшие отходили, некоторые добивали штыками и прикладами ещё живых. Вот она, подлинная гражданская война».

Удивительно ли, что после этого Добр­армия встретила под Екатеринодаром сильное сопротивление? Попадать под руку палачей Корнилова никто из горожан точно не хотел. И во время одного из штурмов города наступил финал – Корнилов был убит случайным снарядом, а сама белая армия откатилась назад в Донские степи…

…Очевидно, что Корнилов по своей сути являлся персонажем революционной смуты, без которой вряд ли у него сложилась бы столь стремительная карьера. И вообще, Лавр Георгиевич явно пытался подражать другому революционному генералу из другой революционной эпохи – Наполеону Бонапарту. Однако события показали редкостную бездарность Корнилова и как организатора, и как политика, и даже как военного. Увы, разложение правящей элиты Российской империи к тому времени достигло такой степени, что для «спасения Отечества» она из своих рядов уже не могла выдвинуть ничего путного. В том числе и российского Наполеона…

Ранее сайт Pravda-nn.ru рассказал, как в Нижегородской губернии строилась Красная армия.