«Красная зона» своими глазами: журналист провел один день в нижегородской инфекционной больнице

В защитном костюме с непривычки очень душно и тяжело дышать. На защитном стекле постоянно мелькают отвлекающие блики, а перчатки то и дело норовят сползти. Я останавливаюсь и прислоняюсь к стене, чтобы немного передохнуть. Мимо деловито снуют врачи в таких же костюмах, но двигаются они значительно быстрее меня.

Когда я сняла костюм через два часа, долго не могла просто надышаться. А ведь врачи инфекционной больницы № 2 проводят в них практически весь рабочий день!

Мы побывали в «красной зоне» и своими глазами увидели, как здесь происходит борьба с вирусом за жизнь нижегородцев.

Тёплое отношение

Заведующая отделением № 9 второй инфекционной больницы Екатерина Викторовна Дворникова проводит нас в уютную комнату. Диван, пара рабочих столов, заваленных бумагами, шкаф и зеркало. Кажется, что здесь работают обычные офисные сотрудники, а не врачи, которые каждый день борются за жизнь пациентов.

Здесь врачи переодеваются в рабочую форму, а защитные костюмы (СИЗы) надевают уже в специальном шлюзе – некоем разделителе «чистой» и «грязной» зон.

Шлюз находится за соседней дверью. Небольшое пространство примерно два на два метра, отделённое от больничного коридора плотной защитной плёнкой.

Мы начинаем облачаться в защитные костюмы. У заведующей на это ушло пять минут, а у меня – все 25.

Сначала на голову надо надеть специальную шапочку, на защитную маску – респиратор. Я несколько раз попыталась натянуть его, но безрезультатно – он то сползал, то не раскрывался. Спасла Екатерина Викторовна, которая подсказала, что лучше сначала надеть резинку на затылок, а потом уже руками аккуратненько раскрыть его под носом.

Следующий этап – защитный костюм. Надела и застегнула я его только со второго раза. После этого на ботинки натягиваются специальные тряпичные бахилы, которые подвязываются верёвочками.

На руки – две пары перчаток. Одни под костюм, вторые – на него. Посмотрев, как я добрых пять минут безуспешно пытаюсь натянуть вторые перчатки, Екатерина Викторовна сжалилась.

– Подожди, я тебе сейчас хирургические принесу, они побольше, – сказала она мне.

Хирургические и правда натянулись проще, помучиться пришлось всего пару минут.

После этого поверх двух масок надевается одноразовый защитный экран. Из специальной плоской упаковки Екатерина Викторовна достала пластмассовую дужку, следом вытянула зелёный пластиковый защитный экран и привычным движением оторвала плёнку сначала с одной стороны, потом с другой. Экран из зелёного стал прозрачным, она прикрепила его к дужке и протянула мне.

– Надевай, – сказала доктор и повернулась к нашему фотографу.

Тот пытался открепить плёнку от экрана самостоятельно, но у него ничего не выходило. А вот у Екатерины Викторовны, которая взялась ему помочь, всё получилось за пару секунд.

– Опыт, – улыбнулась заведующая и приоткрыла для нас плёнку шлюза, приглашая в «грязную» зону.

Пора было начинать утренний обход.

Пошли на поправку

Внешне опасная «красная зона» выглядит, как самая обычная больница. Единственное, что напоминает о коронавирусе, – персонал, который ходит в защитных костюмах. В обычной, гражданской одежде – только пациенты.

Первое время я периодически вытягивала перед собой руки. Из-за бликов на защитном экране казалось, что я теряю равновесие и сейчас вот-вот врежусь в стену.

Екатерина Викторовна отвечает за целое отделение. В каждой палате по два-четыре человека. Но первым делом мы отправились к только что поступившим пациентам. Нужно провести первичный осмотр.

В палате две женщины, обе взволнованно смотрят на доктора.

– Доброе утро. Меня зовут Екатерина Викторовна, – представляется врач. – Что вас беспокоит?
Пожилая полная женщина, чуть запинаясь, чётко, как по пунктам, перечисляет: температура, кашель, одышка. Сатурация в норме. Видно, что говорит она об этом уже не первый раз.

Екатерина Викторовна измеряет сатурацию – и правда в норме. Слушает лёгкие. Говорит, что ничего смертельного, но надо полечиться.

Также проходит осмотр и второй пациентки. Напоследок Екатерина Викторовна рассказывает, как и когда будет проходить лечение, объясняет назначение каждого препарата и с улыбкой прощается.

На очереди мужская палата. Туда мы с фотографом идём, уже тяжело дыша. Душно, воздух через маску, респиратор и стекло проходит с трудом. Хотя по Екатерине Викторовне этого и не скажешь. Она бодрым шагом входит в палату.

– Доброе утро, Борис Викторович, как скатались вчера? – со смехом спрашивает у пожилого седого мужчины, который лежит под капельницей.

Оказывается, Борис Викторович ездил на КТ в диагностический центр. Там делают эту процедуру для больных коронавирусом.

– Он самый здоровый из всех, – позже поделилась с нами Екатерина Викторовна. – Придут результаты КТ, и скорее всего выпишем. Но у него другая проблема: хроническая депрессия, принимает свои препараты. Иногда бывает тяжело работать, плачет, топает ногами, как ребёнок, но что поделать…

Другой пациент в этой палате – молодой темнокожий парень с забинтованным пальцем – из Ирака, студент ННГУ им. Лобачевского.

– Он немного разговаривает по-русски, так что общаемся почти без проблем, – рассказывает Екатерина Викторовна. – А вот до этого у нас лежал турок, он говорил только на своём языке. Но ничего, с помощью гугл-переводчика справились.

Ещё один молодой парень в шортах и цветастой майке – единственный в палате лежит в маске. После того как доктор его послушала, он с волнением спрашивает: «Ну что?».

– Да всё хорошо у вас, даже хрипов не слышу, выздоравливаете, – улыбается Екатерина Викторовна.

Немного смущаясь, он интересуется, когда ему будут отменять назначенный препарат – начитался в интернете про синдром отмены и связанные с ним побочные эффекты, теперь страшно…

– Да мы вам его уже отменили, постепенно, как полагается. Видите, никаких побочных эффектов нет, – успокаивает его врач.

Внезапно в палате появляется фигура в защитном костюме. Даже невозможно понять, мужчина или женщина. Фигура что-то шепчет Екатерине Викторовне на ухо, та прощается с пациентами и быстрым шагом выходит.

В другой палате на кровати сидят четверо мужчин. У пожилого пациента в длинном клетчатом халате понизилась сатурация. Екатерина Викторовна надевает ему на палец прибор-прищепку для измерения уровня кислорода в организме. Результат – 93. Ниже нормы. После паузы в пару секунд Екатерина Викторовна разворачивается и со словами «сейчас принесу прибор» выходит в коридор.

Там она ускоряется и уже почти бегом направляется за аппаратом для подачи дополнительного кислорода. Тяжёлый прибор на колёсиках до палаты она толкает перед собой. Быстро включают его в розетку, а специальный провод-усики вставляет пациенту в нос.

– Вот так пока лежите, на животе. Можно делать перерывы, – объясняет врач прон-позицию, благодаря которой в лёгкие попадает и он лучше переходит в кровь.

Мужчина согласно кивает.

– У всех пациентов разные симптомы, – объясняет нам Екатерина Викторовна. – У одного из пациентов в этой палате, например, постоянно болит голова. Коронавирус влияет на сосуды, и у него это отразилось вот так. К каждому мы подходим индивидуально, смотрим на совокупность факторов.Часто выписываем с поражением лёгких 60 – 70 процентов, потому что наша помощь им уже не нужна, могут спокойно лечиться дома.

И это вовсе не связано с тем, что врачи хотят поскорее освободить койки. Такие сроки выписки объясняются медицинскими показаниями.

– Я и свою свекровь выписала с поражением лёгких почти 70 процентов, – рассказывает Екатерина Викторовна. – Самый тяжёлый мой пациент. Я ей объясняю: «Мама, надо лежать», а она говорит, что в туалет будет всё равно сама ходить… Так и спорили всё время.

Мы просимся посмотреть реанимацию.

– Туда нельзя. Но мы можем сходить в отделение с более тяжёлыми пациентами, где есть центральная подача кислорода, – говорит Екатерина Викторовна и проводит нас ниже на несколько этажей.

Там те же стены, те же палаты. Но почти все пациенты с кислородными аппаратами. Когда мы вернулись наверх, заведующая посмотрела на наши уставшие глаза (больше в СИЗах ничего не видно) и понимающе улыбнулась: на выход? Не сговариваясь, мы с фотографом дружно киваем.

И снова в бой

Снимать костюмы надо в специальной комнате перед шлюзом.

– Очень важно раздеваться правильно, чтобы вирус не попал на кожу и слизистые, – объясняет заведующая. – Смотрите на меня, а потом повторяйте. Сначала продезинфицировать руки,
потом снять защитный экран, затем снова дезинфекция. После того как что-то снимаешь, каждый раз надо протирать руки.

Екатерина Викторовна снова справилась за пять минут. А я, пытаясь всё сделать в правильном порядке и постоянно путаясь в перчатках и комбинезоне, провозилась все двадцать. В итоге на нас остались только защитные маски и шапочки. Они считаются чистыми.

Оказавшись на улице, я первым делом вдохнула полной грудью свежий морозный воздух. Оказывается, когда на лице всего одна защитная маска, дышится очень легко!

…Проводив нас, Екатерина Викторовна вновь пошла в сторону шлюза – одеваться. Впереди у неё целое отделение.