«Экипаж» машины боевой: почему культовый фильм-катастрофу хотели запретить из-за эротики

На днях исполнилось 40 лет первому советскому фильму-катастрофе «Экипаж». В 1980 году чиновники встретили кинокартину в штыки и даже пытались положить её на полку. Чем не угодила знаменитая картина начальству?

Кто из знаменитых актёров не смог в ней сыграть и почему Александр Митта не верил в сногсшибательной успех фильма?

Запас прочности

«Экипаж» (первоначальное название «Запас прочности») принято называть первым советским фильмом-катастрофой. Правда, по словам самого Александра Митты, ничего подобного он снимать не собирался.

– Я хотел соединить в картине сразу несколько жанров – катастрофа, комедия, мелодрама, – поделился с нами он. – Тогда многожанровые картины были новым словом в кино. Это четыре разных фильма – мелодрама, романтическая комедия, бытовая драма и сказка. Они соединились, и получился фильм.

Мелодраматическая линия воплощалась историей героя Анатолия Васильева, сыгравшего Ненарокова.

– Жена, которая не любит мужа, сексуальная несовместимость, которая лежит в основе их супружеского конфликта, – делился режиссёр. – Он её не устраивает как мужик. А нравственные устои не позволяют ей изменить. Потом, когда она нашла себе мужика, такого козла абсолютного, всё стало хорошо и она стала добрая. Хотя внутри всё равно такая же змея… Развод, кража ребёнка… Сейчас это в каждом втором фильме. А тогда всё это было в диковинку. Как и романтические комедии тоже. Сейчас каждая вторая сюжетная линия – это ромком, романтическая комедия, а тогда это было свежо.

Романтический сюжет воплощали герои Леонида Филатова и Алёны Яковлевой.

– У каждого из героев своя жизненная неудача. И они, объединившись в такую сказочную команду, как три богатыря, на ковре-самолёте спасли людей от дракона. Идея была такая, – делился Александр Митта.

Что же касается линии катастрофы, то она с самого начала вызвала неприятие в Министерстве авиации. Тамошнее руководство было решительно против, чтобы на «Мосфильме» снимали фильм про аварию отечественного самолёта. Главным аргументом было то, что советские самолёты самые надёжные, а «Аэрофлот» – лучшая и самая безопасная авиакомпания в мире.

Тогда Митта со сценаристами Юлием Дунским и Валерием Фридом переписали сюжет так, что катастрофа, во-первых, происходила не в Советском Союзе, а в Африке, в вымышленном горном городе Бидри. А во-вторых, неполадки с самолётом случились из-за землетрясения, а не из-за его неисправности.

И полетели…

Изначально играть главные роли в картине должны были совсем другие актёры.

Так, на лётчика-ловеласа был утверждён Олег Даль. Но в самый ответственный момент он заявил, что сниматься не может.

– Олег – он хрупкий был такой человек, – рассказывал нам Александр Митта. – И тут у него была бессонница из-за нервного переутомления от предыдущих картин. И врач, который его наблюдал, сказал, что ему надо на два-три месяца сделать остановку. А это было невозможно. И только тогда с разрешения Даля я позвал Филатова.

По словам режиссёра, он с самого начала хотел пробовать на роль и его тоже. Но Филатов отказался пробоваться.

– Он сказал: «Я уже несколько раз пробовался с Далем, и всегда выбирали его. Я не буду пробоваться», – рассказал Митта. – Ну а когда Даль ушёл с роли, тогда я позвонил и сказал: «Лёня, путь свободен». Он позвонил Далю, поговорил, узнал что никаких этических конфликтов не было, нет никаких обид, и согласился.

Роль командира экипажа предназначалась для Алексея Петренко. Но ему не понравился сценарий, и он сниматься отказался. Вместо него утвердили Георгия Жжёнова. На роль второго пилота Ненарокова блестяще прошёл пробы Николай Караченцов. Но у него был очень плотный график, и сниматься он мог не больше двух дней в неделю. Александра Митту это не устроило. Так в картине появился Анатолий Васильев.

Сложнее всех оказалось найти актрису на роль стюардессы Тамары.

– С ней у нас были сплошные неудачи, – вспоминает Митта. – Леночка Проклова, которую я хотел снимать, отказалась. Она сказала, что ей такие роли не по статусу, потому что её выбрали секретарём ЦК комсомола. Был и другой вариант – Догилева. У нее были хорошие пробы, и она прекрасно сыграла бы, но только это совершенно другой характер. Ещё какие-то актрисы пробовались. Но безуспешно.

Елена Яковлева попалась на глаза режиссёру совершенно случайно.

– Она стояла в коридоре студии и плакала – её не утвердили на какую-то роль, – рассказал Александр Митта. – Я её увидел – думаю, кто эта красивая актриса, а у нас не пробовалась? Мы позвали её в группу, и оператор Шувалов сказал, что именно так и представлял героиню.

Правда, ректор ЛГИТМиКа, где училась актриса, предупредил директора картины, что тот ещё намучается с её сложным характером.

– Да, она капризной была… Такой и осталась… – признаётся Александр Митта. – У неё свои представления о том, что хорошо и плохо.

Как правило, какие-то деформированные. Но работать с ней было несложно. Работала она очень хорошо, была очень дисциплинированна.

Съёмки знаменитой постельной сцены раскованной Яковлевой дались совершенно легко. Она практически не смущаясь раздевалась на съёмочной площадке. Чего нельзя было сказать о Леониде Филатове, который, по воспоминаниям режиссёра, страшно стеснялся.

– Лёня Филатов оказался таким скромным парнем, что наотрез отказался раздеваться, – вспоминает Митта. – Под одеялом он лежал в джинсах, и только в одном дубле – в трусах. А вот Яковлева чувствовала себя спокойно обнажённой перед камерой. Я предлагал ей дублёршу, но она сказала, что не хочет, чтобы кто-то играл её тело.

Тело без дела

Постельная сцена героев Яковлевой и Филатова произвела настоящий фурор. Всё-таки в советском фильме обнажённые тела, пусть даже и мельком, показывать было не принято.

– Ну, по тем временам там действительно было много такого, чего тогда ещё не делали, – признаёт режиссёр. – Совсем же другое время было… Народ хотел видеть эротику, народ хотел видеть намёки на секс. А тогда об этом даже не говорили, а не то что не снимали…

Тогда ведь считалось, что секса у нас нет.

В результате из-за требования цензоров от постельных сцен в картине практически ничего не осталось.

– Я эту сцену сокращал пять раз, – делится Митта. – Можете себе представить? Я считал, что я тем самым погубил сцену.

Но даже в глубоко урезанном виде сцена после выхода картины на экран вызвала возмущение.

– Пенсионеры Советского Союза мешками слали письма о том, что на экране показан полный разврат и так нельзя, – вспоминает Митта. – Основная претензия была: я своего мужа за 40 лет ни разу раздетым не видела и он меня не видел – раньше же всё было в темноте и на ощупь, а тут вы такое показываете.

По словам Александра Митты, он не предполагал, что картину будет ждать такой грандиозный успех, который растянется на многие годы.

– Нет, для меня этот фильм был вообще не тем, чем он оказался для зрителя. Руководству это не нравилось. Они хотели видеть более буквальное выражение коллективного подвига советского человека, а не какую-то сказку. И когда фильм вышел на экраны, его и запретить вроде нельзя было, но и разрешать не хотелось.

По словам режиссёра, фильм вышел без какой-либо рекламы, в полной тишине и пустоте. И первые три дня кинозалы были пустые. Что было довольно редко для того времени.

– А потом сарафанное радио сделало своё дело и публика повалила, – рассказывает Александр Наумович. – И уже тогда нельзя было выгнать народ из зала. И картина шла полгода на экранах до полного истирания.

Однако несмотря на зрительский успех, картина не получила никаких наград и премий. Тем не менее её для проката купили 92 страны.

– Сегодня это делает режиссёров богатыми. А тогда это было ничто. И я на себе это никак не ощутил, – сетует Александр Наумович.

Зритель же восхищается фильмом уже не одно десятилетие. И даже современная картина с таким же названием, несмотря на пиршество технических возможностей, так и не смогла приблизиться по популярности к советской картине.