Чулпан Хаматова: «Я много раз продавала ужины с собой»

Театральный мир Нижнего взбудоражил спектакль «Горбачёв», который открыл в регионе новый сезон фестиваля «Золотая маска». Вторую неделю в сети не утихают восторги от спектакля и споры о его главном герое – Михаиле Горбачёве. О том, почему его личность так важна для истории и почему роль Раисы Горбачёвой стала для Чулпан Хаматовой настоящим испытанием на прочность, актриса рассказала «Нижегородской правде».

Изменившие мир

– Чулпан, вы одна из самых востребованных современных актрис, в вашей жизни было много премьер. Какая из них стала самой волнительной?

– Именно премьера спектакля «Горбачёв» в Театре наций. Всегда сложно, когда ты играешь персонажа, который существовал на самом деле. Но во много раз сложнее, когда живы те, кто его знал и тем более любил. Михаил Сергеевич сам хотел, чтобы я сыграла Раису Максимовну, и после премьеры сказал: «Убийственно похожа». Для меня это было самым большим комплиментом.

Самое странное, что я не помню этого первого спектакля. Это было очень страшно. Я даже на поступлении в театральный институт так не волновалась, как перед этой премьерой. Знать, что Горбачёв сидит в ложе и на нас смотрит, и не думать об этом, а всё-таки думать о том, что ты делаешь на сцене, – это было… жутко.

Но главное другое – только работая над спектаклем, я поняла, что Михаил Сергеевич и Раиса Максимовна, не побоюсь этого слова, одна из величайших пар в мировой истории. Их любовь и тот путь, который они прошли вместе до самого конца, сохранив при этом чувства, теперь для меня – главное олицетворение любви в современной истории.

– Для всех жителей нашей страны Горбачёв – знаковое имя. Но мнения людей о нём прямо противоположные. Что побудило вас и режиссёра создать этот спектакль?

– Это было своего рода миссионерство. Я очень рада, что Алвис Херманис выбрал эту тему и что Женя Миронов согласился, не побоялся, потому что нас все, конечно, отговаривали: «Горбачёв, ну, как бы вы что, хотите, чтобы вас все так же ненавидели, как его?».

Мне кажется, это совершенно несправедливая оценка, которая была дана этому уникальному человеку. И в этом смысле миссионерство – это главное. Но удовольствие, которое я получаю, играя в этом спектакле, настолько велико, что на самом деле я не могу сказать, что здесь важнее. Очень быть может, что первичнее та радость, которую я как актриса испытываю на сцене.

– Есть ли люди, которые отговаривали вас, но потом, посмотрев спектакль, поменяли своё мнение?

– Не знаю. Но точно есть такие, кто после спектакля идёт, задумывается, открывает книги и читает. Не смотрит в интернете всякую шелуху, а по-настоящему погружается в историю. Для меня навсегда останется в памяти момент, когда Михаил Сергеевич был на прогоне спектакля, и первые зрители – практически полный зал – встали и аплодировали ему.

Свобода выбора

– Эпоха Горбачёва проходила на ваших глазах. Изменилось ли ваше впечатление и ощущение от тех лет, когда вы познакомились с ним лично?

– Эпоха Горбачёва наступила, когда мне было 10 лет. И продолжалась до момента, когда мне исполнилось 16. Этот возраст – самое важное время становления человека. Но в то же время я понимаю, что была ещё совсем ребёнком, чтобы осознавать, что происходит в стране и в какую эпоху я живу. Но я точно понимала ту свободу, которую он дал, и как она отразилась на моём обучении в школе.

– В чём же заключалась эта свобода?

– В возможности вообще сказать что-то против линии партии, линии учителя, линии школы… С приходом Горбачёва у меня, да и у всех жителей страны появилась возможность говорить то, что ты чувствуешь, то, как ты думаешь. Я была точно уверена, что никто из-за этого меня из школы не выгонит, в этом было моё право. И, конечно, эти шесть самых важных лет, с моих 10 до 16, когда проходило становление личности, пропитанное свободой выбора, ответственности, слова, вероисповедания и всеми другими свободами, сформировали меня как личность.

Подари жизнь

– Вы познакомились с Горбачёвым задолго до спектакля. Что дало вам это знакомство?

– Это было лет пятнадцать назад. Знакомство произошло очень смешно. Мы только-только начали помогать детям, которые болеют онкологией, из этой помощи потом получился наш фонд «Подари жизнь». И я искала, у кого можно попросить денег. И мне казалось, что Горбачёв – он же бывший президент, и это та кандидатура, у которой много денег и которая сможет мне помочь. И я проникла к нему совершенно нахальным образом. У него была встреча с кинокритиками, и я записалась на неё как кинокритик! Эта встреча мне многое открыла.

– Что же именно?

– Я не знала, что, когда он ушёл с поста президента, у него была пенсия в два доллара. Что он рекламировал пиццу – об этом я тоже забыла. И не столько забыла, сколько не могла предположить, что он делал это, чтобы как-то жить. Он ушёл с поста руководителя страны абсолютно нищим человеком. Это уже потом начались его выступления и лекции, и они с Раисой Максимовной стали зарабатывать деньги, большую часть которых переводили на благотворительность.

Раиса Максимовна занималась детьми с онкологией, которыми занимается сегодня наш фонд «Подари жизнь». Узнав всё это и сопоставляя с тем, что я читала и видела в общественном поле, я страшно расстраивалась. И в тот момент меня поразили мои тупость и незнание, в которых я жила, когда пришла просить денег.

Проданный ужин

– Чем закончилась та встреча? Он смог дать вам денег?

– Не смог. Но он сказал – пойдём, я тебя научу, как их получить. И далее был уникальный опыт. Мы были с ним на благотворительном мероприятии, и он собирал деньги. Тогда он как раз построил клинику имени Раисы Горбачёвой в Петербурге и собирал деньги на её оснащение. В тот вечер я увидела, как Горбачёв – человек, буквально изменивший мир, – выходит на сцену и продаёт с аукциона ужин с собой. И поднимает цену, говоря при этом: «Купите со мной ужин, а я вам ещё и песни спою!». В этот момент у меня текли слёзы. Это было в Лондоне, в зале собрался весь лондонский истеблишмент, и это было так унизительно… Мне было так отвратительно на это смотреть. А он как ни в чём не бывало и так и сяк поднимал цену, и в итоге этот ужин хорошо продали. И это было моим первым уроком.

– Вы тоже продавали ужины с собой?

– Да, причём очень много раз. Увидев Горбачёва в такой роли, я поняла, что для желания помочь другому он совершенно ничего не стеснялся. Он понимал, что это – часть его заботы и ответственности, чтобы у российских детей в клинике, которая носит имя Раисы Горбачёвой, была возможность лечиться и выздоравливать. И ради этого можно пойти на унижение, да и на самом деле это вовсе не унижение. И этот урок я запомнила навсегда.

– Где ещё реально найти деньги на благотворительные проекты? Ведь даже Театр наций – один из ведущих театров страны – это далеко не золотое дно, хотя билеты в нём дороги для обычного театрала…

– Без меценатов, конечно, не обойтись. На самом деле культура вообще невозможна без меценатов. И даже в Театре наций, несмотря на то, что дорогие билеты, невозможно постоянно ставить спектакли такого уровня, как, скажем, последняя премьера «Мастера и Маргариты» Роббера Лепажа. Так что если люди бизнеса не будут поддерживать культуру, образование и медицину, всё будет плохо. Но я знаю, что такие люди есть, и верю, что они будут!