Отар Дадишкилиани: «На войне в перерывах между боями мы давали концерты на передовой»

Балетмейстер Отар Михайлович Дадишкилиани почти пятьдесят лет работает в Нижегородском театре оперы и балета. Заслуженный артист РСФСР он поставил около сорока балетов и опер по всей стране. А его новая версия «Спартака» (первую постановку которого он создал раньше Юрия Григоровича) — один из самых популярных спектаклей у зрителей. В год юбилея Победы и накануне собственного 95-летия он рассказал нашей газете про свою фронтовую жизнь.

Эскадрон с саблями

Сын грузина – свана и донской казачки он родился в Новочеркасске в 1925 году. С детства любил танцевать — брал пример с отца, который ещё и великолепно владел искусством джигитовки.

- Когда семья переехала в Ставрополь, выступая на соревнованиях джигитов, в 7 лет я танцевал кавказские танцы и даже получил целую детскую библиотеку в награду за выступление! Потом меня взяли в ансамбль кавказских танцев, а перед войной даже поступил в танцевальную студию.

-Где же застало вас начало войны? 

-В Ставрополе, я тогда учился в 8 классе. Отец в середине июля ушёл на войну, в знаменитый кавалерийский корпус Льва Доватора. Это было великолепное зрелище — по улицам Ставрополя шёл кавалерийский эскадрон – в бурках, в папахах, с саблями — невероятно красиво.

-Как же вы попали на войну? Вы были совсем юный?

- Мы понимали, что идёт война и надо защищать Родину. Я прибавил себе два года в документах, и в феврале 1943 года попал в действующую армию. Когда в политотделе армии узнали, что я хорошо танцую, меня отобрали во фронтовую бригаду, которая принимала участие почти во всех боевых действиях, а между боями давала на передовой концерты для действующей армии. Когда какая-то часть отличалась в боевых действиях, нас отправляли к ним в качестве награды. Сцена была из двух фронтовых грузовиков — их подгоняли друг к другу, отбрасывали борта, и получалась сцена.

«Катюша» с двух сторон

-А какие песни были у солдат самые любимые? 

-Конечно же «Катюша». Она прошла весь фронт. У нас были машины с агитационными громкоговорителями. Транслировали немецкие песни, переводчик из пленных солдат — коммунистов обращался к немцам, говорил, что война проиграна, что «Гитлер капут!», а потом включали «Катюшу». А они в громкоговорителях, направленных на наши окопы, в ответ тоже включали «Катюшу» с призывом перейти в их армию! На концертах ребята пели патриотические песни, читали стихи, например, «Жди меня» Константина Симонова. А потом появлялся «Фокке Вульф» – двух-фюзеляжный самолёт, который засекал наши позиции и корректировал по ним огонь. Танкисты, пехота, мотопехота, перед которыми мы выступали, увидев самолёт прекращали концерт, все рассредотачивались и почти сразу был артиллерийский залп, который накрывал наши позиции.

-Откуда на передовой взялся художник, что нарисовал ваш портрет?

-Мы почти всегда были на передовой, но изредка нас отправляли во второй эшелон – отдохнуть. Мы были и в грязи и … Проходили дезинфекцию и немного отдыхали. И во время такого отдыха весной 1943 ко мне подошёл художник и очень быстро сделал карандашный набросок. Я даже имя его не успел узнать, знаю лишь, что он работал в армейской газете при политотделе.

Кровавая река

-К какой армии относилась ваша бригада?

- 44 армия, она подчинялась Четвертому Украинскому фронту, генералу Толбухину, и освободила всю Украину. Больно, что у людей такая короткая память и украинцы твердят, что именно они освободили Украину. Наш фронт прошёл всю Украину. Ворошиловград, Запорожье, мы застали знаменитую взорванную плотину. Когда мы освободили Мелитополь, над воротами завода было написано «Крупп и К» — Крупп уже захватил этот завод. Мы вынуждены были штурмовать город. То, что там происходило – ад. Река Молочная стала Кровавой рекой, в прямом смысле слова красной от крови. Гитлеровским комендантом был издан приказ – всех, кто в 24 часа не покинет город – расстрелять. Целые семьи прятались в колодцы, прячась в матрасах, а немцы узнали об этом и стали бросать в колодцы связки гранат. Очень много людей погибло. Были мы и там, где жили, воевали и погибли молодогвардейцы, которых живыми бросили в шахты. Трасса Ворошиловград – Ростов недалеко от Краснодона. Наверное, если бы не Александр Фадеев и его роман «Молодая гвардия», об их подвиге бы и не узнали. Столько вокруг было гибели и смертей. А сегодня всё переставили с ног на голову.

-Кого из знаменитых военачальников вы видели?

-Командующего 4 Украинским фронтом маршала Фёдора Толбухина, маршала Семёна Тимошенко — наркома и представителя Верховной Ставки, генерала Ивана Баграмяна (1 Прибалтийский фронт. А после войны, в Москве, и маршала Семена Будённого. Но в атаку мы шли с именем Сталина. Мы верили в него полностью. Я и сейчас убеждён, что это был выдающийся человек и полководец. Говорили, что он приезжал к нам на Матвеев курган в районе Ростовской области, на передовую, хотя скорее всего это легенда. Увидел я его уже после войны, когда учился в ГИТИСе в Москве, в 1950 и 52‑м годах, наша колонна проходила по Красной площади, мы подходили к трибуне Мавзолея, останавливались и кричали «Ура!», «Здравствуйте, товарищ Сталин!». Мы в него очень верили. Я был октябрёнком, потом пионером, потом комсомольцем, потом — членом Партии. Это была наша жизнь.

Болотная армия

-Где вы встретили День Победы?

-Нашу армию, сначала 44, а потом 51, называли «Болотной». Нас бросали на рубежи, связанные с водой. Это и Запорожье, река Молочная, Крым, Перекоп, Сиваш. А в Белоруссии — Пинские болота. Было лето, море комарья, там я подхватил такую малярию, что меня трясло. И когда мы вышли в район Кёнигсберга я попал в лазарет. Генерал Яков Крейзер — красавец, высокий, смуглый, удивительно смелый, дал мне 2 недели отпуска. Я приехал в Ставрополь, там и встретил День Победы. У меня был «Вальтер», трофейный, я его весь разрядил, салютуя Победе. И его у меня его забрал патруль — нарезное оружие в мирное время нельзя иметь, хотя его подарил мне командующий корпусом. Просто подарил, не наградной. После отпуска я явился в комендатуру и меня направили в кавалерийский полк, где я и дослуживал.

-Как военная тема отразилась в вашем творчестве?

-После окончания ГИТИСа в Горьком я поставил балет «Тимур и его команда», в Белоруссии ставил «Спартака» — тогда мы познакомились и много лет дружили с Арамом Хачатуряном. Там же поставил балет по Василю Быкову «Альпийская баллада» — он стал легендарным спектаклем в Белоруссии. «Севастопольский вальс» в Нижнем Новгороде и вот, снова вернулся к «Спартаку».