Сергей Карасёв: «Раскрыть преступление – это как прожить маленькую жизнь»

Сегодня, 25 июля, — особый день для всех российских следователей. Он называется День сотрудника органов следствия. И для многих героев дня он наверняка пройдёт в трудах, потому что очередное преступление может произойти в любой момент. О том, что в профессии самое трудное, как злоумышленника вывести на чистую воду, если он снова и снова врёт, и какую роль может сыграть след на пластиковом стаканчике, оставленный 9 лет назад, мы расспросили руководителя отдела криминалистики Следственного управления СКР по Нижегородской области Сергея Карасёва.

Пожертвовал выпускным

- Сергей Николаевич, у вас как было: вы выбрали профессию следователя или она вас, то есть это было дело случая?

- Думаю, что такие профессии случайно не выбирают. А я так и вообще с детства знал, что стану следователем. У меня отец работал в милиции. Его ночные выезды, рассказы о преступлениях – всё это, сколько себя помню, не оставляло сомнений: тоже надену форму.

После школы поступил в университет в Казани, откуда я родом, на юридический факультет. И уже со второго курса стал приходить в следственный отдел Следственного комитета, тогда ещё при прокуратуре. Стал общественным помощником следователя. Я приходил каждый день – до учёбы или после, как время было, сразу бежал в отдел. К концу учёбы знал, что выберу – только работа в Следственном комитете. Я ради этого даже своим университетским выпускным пожертвовал. На один день оказались назначенными и выпускной, и психологическое исследование, которое проходят кандидаты на службу. Метаний, что выбрать, вообще не было. Остался без выпускного. Но это вообще было не важно, потому что меня взяли на работу следователем.

- Ну и, конечно, вопрос про первое дело. Помните его?

- Конечно. Это был мой первый самостоятельный выезд на место убийства. Оно было совершено в многоквартирном доме. Соседи обратили внимание, что в одной из квартир дверь долгое время приоткрыта. Заглянули, а там… Мужчина был забит до смерти, очень жестоко, с переломом основания черепа. Кто мог это сделать? Никаких зацепок. Мужчина жил один, ни с кем не общался, родственники в другом городе.

А я накануне прочитал книжку «Тактика производства осмотра места преступления». Основательно изучил, законспектировал. И вот всю ночь мы проводили осмотр. К утру у меня было исписано 35 листов. Фиксировали все мельчайшие детали. Дверь, перила, стены – отрабатывали всё. Изъяли отпечатки пальцев трёх человек. Двое в итоге отпали. А третьего через два дня задержали в другом городе. И то, что он, несмотря на отпечатки пальцев, уверял, что в том доме не был, и в целом его поведение насторожили. В конце концов он начал давать признательные показания. И выяснилось, что у него была подруга. Поссорились. Однажды ночью он, нетрезвый, постучал в квартиру, которую она снимала. Он не знал, что девушка, чтобы с ним не встречаться, с квартиры съехала и там уже другой жилец. Мужчина открыл дверь, и незваный гость принял его за соперника. Вспыхнул конфликт. Злоумышленник забил квартиранта до смерти… Преступление удалось раскрыть в течение пяти дней.

И я убеждён: чем более тщательно будет проведён осмотр места происшествия, тем больше шансов преступление раскрыть.

Крутил-вертел, запутать хотел. Не вышло.

- Что в работе следователя самое сложное?

- Тяжело, когда жертвами преступлений становятся дети. Конечно, когда у тебя уже есть определённая закалка, можешь держать себя в руках. Но когда ты приезжаешь и видишь рыдающих родственников ребёнка, с которым что-то случилось, сохранять спокойствие тяжело. Но ты должен это сделать. Люди должны видеть, что мы приехали не метаться и бояться, а сделать всё, чтобы помочь… На прошлой неделе был случай в Ворсме – пропал четырёхлетний мальчик. Мы сразу выехали. Работали без отдыха, к утру на месте поисков было 900 человек. Увы, ребёнка нашли в водоёме погибшим. Конечно, это всё в какой-то мере пропускаешь через себя, проецируешь на своих близких. И это тяжело. Мы же тоже люди, не машины…

- А как сохранять спокойствие, когда понимаешь, что злоумышленник говорит неправду? Или вообще ничего не говорит.

- Ну, это и есть часть профессии. Спокойно, методично работать с подозреваемым. У нас в производстве сейчас дело, которое вроде бы выглядело простым, а оказалось очень сложным. Пропал житель Приокского района Нижнего Новгорода, о его исчезновении заявила жена. Пропал и автомобиль. Опуская массу подробностей, скажу, что мы выяснили: у этого мужчины было, скажем так, доверенное лицо. Парень представлялся адвокатом, хотя у него даже юридического образования не было. Держался он с нами абсолютно спокойно, говорил уверенно – о том, что машину продали и пропавший мужчина при этом присутствовал, о том, что как-то высадил его около церкви, потому что он вдруг захотел посетить службу, а уж куда потом пошёл, мол, понятия не имеет. И много ещё чего говорил. И всё это каждый раз мы должны были тщательно проверить. Мы нашли автомобиль, и выяснили, что при продаже пропавший мужчина не присутствовал, мы узнали, что в церкви в тот день не было службы, и возле неё пропавшего мужчину никто не высаживал, и так далее. Всё это потребовало массу сил и времени. А между тем выяснилось, что у этого лжеадвоката есть младший брат. Решили допросить. Прямо скажу: мы всё поставили на кон. И он дал показания. И сказал, где труп. К тому времени с момента убийства прошло уже больше года. Одна группа тут же выехала туда, другая – на задержание старшего брата. Выяснилось, что лжеюрист должен был тому мужчине крупную сумму, не хотел отдавать… Сейчас оба брата под стражей, ждут суда.

Для меня это дело стало одним из тех, с которыми утром встаёшь и ночью ложишься. Бывают такие дела. У тебя растут дети, строится дом, что-то вокруг происходит, а ты с этим делом – постоянно, ты просто думать больше не можешь ни о чём. Ты целую жизнь проживаешь. И когда преступление раскрыто – конечно, это победа.

След из прошлого

- С момента того убийства прошло больше года. Но немало преступлений остаются нераскрытыми и через три года, и через пять. Что тогда?

- С делами прошлых лет мы продолжаем работать. Появляются новые технические возможности, новые экспертизы. Меняются подходы. Меняются свидетели. Я имею в виду, такую, например, ситуацию: тогда свидетель был ребёнком, а теперь он повзрослел, ты работаешь с ним , и он вдруг рассказывает то, чего тогда сказать не решился. Недавно мы раскрыли преступление, совершённое 9 лет назад. Жительница Автозаводского района

Нижнего Новгорода зашла в подъезд. За ней – незнакомый мужчина. Сел с ней в лифт. Она поднялась к своей квартире. Там шёл ремонт. Мужчина попросил воды. У рабочих были куплены пластиковые стаканчики. Женщина прямо из упаковки взяла один из них, налила незнакомцу воды. Он попил. Женщине надо было уходить. И он снова вслед за ней сел в лифт, где под угрозой ножа совершил половое преступление. Тогда ему удалось скрыться. Но остались следы на том самом пластиковом стаканчике. Был составлен генетический профиль. И вот через 9 лет этот человек за другое преступление попадает в колонию. И по базам его генетический профиль совпадает с имевшимся по тому преступлению на Автозаводе. Мы показали нижегородке фото. Она его опознала.

- Сергей Николаевич, а чем следователь отличается от следователя-криминалиста?

- Следователь-криминалист знает, как применить криминалистическую технику, которая постоянно совершенствуется, обнаружить и изъять следы, предметы, правильно поставить вопросы при назначении экспертиз. И всё это надо сделать быстро и качественно. Сотрудники нашего отдела криминалистики это умеют.