Экономический терроризм
XX век характерен прежде всего восстанием масс и созданием оружия массового уничтожения. Об ужасах применения отравляющих веществ на фронтах Первой мировой войны и ядерных ударах по японским городам на исходе Второй мировой войны не устают напоминать политики и моралисты. А ныне СМИ наперегонки спешат известить общественность о злодеяниях экстремистов, учинивших очередной взрыв в аэропорту или на железнодорожном вокзале.Но о такой разновидности оружия массового поражения, как экономический терроризм, почему-то упорно молчат политики, проповедники, журналисты. Хотя о результативности этого оружия вопиют десятки миллионов жертв только в нашей стране. Его отличительные особенности состоят в длительности губительных последствий и неподсудности организаторов этого вида преступного промысла.Россию потрясли две волны экономического террора. Первая длилась два десятка лет, начавшись в 1918 г. Вторая захлестнула страну в 1991 году. К XXI веку она приобрела крейсерскую скорость и стабильно «проглатывает» 650 — 700 тыс. человек в год. Что же это такое ? экономический терроризм?1. Право правитьЕсли в условиях длительного экономического спада немногие богатеют, то это означает, что происходит изъятие материальных ценностей у одних (подавляющего большинства) в пользу других (расторопного меньшинства). Присвоение осуществляется везде и всегда примерно одинаково. Процедура тесно связана с возникновением нового права, на основании которого расторопное меньшинство начинает претендовать на ценности, ему прежде не принадлежавшие.Примитивный разбой наиболее наглядно представляет суть явления. Не надо думать, что у грабителей такая уж беззаботная жизнь. Их ищут специальные службы, им всегда оказывают сопротивление храбрые и мужественные люди. Мародеров в разные времена побивали камнями, сажали на колья, закапывали живыми в землю. Но они не переводятся. В каждую смуту появляются бесчисленные шайки и целые армии любителей легкой наживы, действующие без правил в схватке и дележе добычи. Они ? поборники права самого хитрого и самого подлого. Это неписаное право возрождается из века в век, всегда в обновленной редакции, всегда находит адвокатов и просто сочувствующих.В войне всех против всех хорошо чувствуют себя только малочисленные, но сплоченные жаждой наживы и внутренним уставом, группировки. Шайки, секты и прочие организации, отторгаемые обществом, всегда мечтают о ситуациях и событиях, способных лишить обывателей и власть предержащих чувства «земли под ногами». В такие периоды люди оказываются как бы в невесомости, лишаются привычных ориентиров, не отличают «верх» от «низа».Аномия — это такое состояние общества, в котором подавляющая его часть просто не знает, как себя вести, перестает отделять приличное от постыдного, доброе от злого, красивое от уродливого. В эту пору возможно оправдание любой мерзости. Вот тогда можно сформулировать «новые истины». Без них воровские шайки будут беспощадно истреблять друг друга, а секты испепелять всех несогласных. Без идеологии, объясняющей «право на захват» и передачу ценностей, положение каждой такой группировки остается шатким. Идеология выступает в роли арматуры для будущей железобетонной конструкции. Захват, отбор, изъятие отвратительны. Но когда есть идеология, оправдывающая эти действия, тогда появляются и сторонники этой идеологии — не банальные мародеры-грабители, изуверы-маньяки, а идейные борцы. Отстаивание права на изъятие ценностей у подавляющего большинства и передача этих ценностей в распоряжение меньшинству обычно сопровождаются экономическим террором. Его цель ? чтобы голодный согласился с перспективой пожизненного скудного пайка, чтобы умирающий от жажды видел в стакане воды подарок судьбы, а задыхающийся от дыма был готов отдать последнее за глоток свежего воздуха. Только в этом случае преступное меньшинство, продукт хаоса, сможет создать свой порядок, укрепить свое право править.2. Герой «второго плана»Слово «террор» обычно ассоциируется с массовыми казнями, с состоянием ужаса жертвы. Властные органы, осуществляющие террор, создают чрезвычайные комиссии, карательные отряды, специализированные службы. Общественные движения, вступившие на тропу террора, — подпольные группы «охотников». Отношение общества к террористам ? враждебно-брезгливое. Нам одинаково неприятны подпольщик Богров, убивший Столыпина, и представитель революционного комитета Юровский, организовавший расстрел императорской семьи. Власть таких людей неизбежно сопряжена с функциями палача. Как раз эти функции обычно и привлекают самое пристальное внимание литераторов, журналистов, ученых, широкой аудитории. А экономический терроризм выступает в статусе «героя второго плана». У этого вида террора свои особенности.Сопровождаемый миллионными жертвами, он зачастую неявен. Вроде бы, хотели как лучше? В постсоветскую эпоху на глазах так называемой общественности «раздевали» целые отрасли, дырявили федеральный бюджет, составами вывозили денежки или их эквиваленты за границу.«Лукавство видно по последствиям», — любил говаривать Розанов. Так вот, лукавство социально-экономических преобразований в России в конце XX в. заключалось в том, что цели состояли в росте благосостояния народа, повышении эффективности экономики, а результаты оказались противоположными.Деградация общества, вызванная крупномасштабными изъятиями и дальнейшим целенаправленным перераспределением материальных ценностей в пользу узкой группы лиц, — это и есть экономический терроризм. Возведенный в ранг государственной политики, он пестует уродов, а не достойных восхищения людей. В итоге чиновники, вместо того, чтобы управлять, ждут подношений, офицеры, вместо того чтобы воевать, заняты продажей оружия противнику. Женщины не рожают, мужчины не имеют возможности честным трудом содержать семью, старики чувствуют себя лишними в родной стране.Экономический терроризм гораздо пагубнее отдельных взрывов и даже массовых казней. Он представляет собой длительный процесс угасания сил человеческих, кропотливое создание благоприятных условий для опустошения территорий.Когда люди растеряны и полнятся взаимными претензиями из-за усиливающегося расстройства государственных и общественных институтов, сплоченное преступное меньшинство получает долгожданный шанс проведения экспроприации, шоковой терапии. Экономический терроризм сопровождается стремительным превращением обеспеченных людей в нищих, высококвалифицированных специалистов в безработных, здоровых и крепких мужчин и женщин в живых трупов. Девушки выбирают путь бесплодных жриц любви, распадаются семьи, тысячи беспризорников попрошайничают на улицах или воруют с лотков булки. Миллионы людей впадают в глубокую депрессию, накладывают на себя руки.Стремительное обогащение одних за счет обеднения и последующего уничтожения других можно рассматривать как символический каннибализм. Стаи вурдалаков, оборотней, упырей рыщут по стране, пожирают человеческую плоть и устраивают грандиозные шабаши. Не судимы будут?Обычно террористов судят, приговаривают к смертной казни, содержат в клетках, как диких зверей. Достается даже тем, кто занимался террором, будучи облечен властью, данной ему законом, народом или судьбой. Экономический же терроризм не отмечен печатью вины, не клеймен неизбежностью возмездия. Провоцируя радикальное нарушение базовых принципов человеческого существования (право на жилище, на жизнь, на возможность иметь или добывать средства к существования), эта разновидность каннибализма отсутствует в политических и философских словарях.Экономический терроризм нуждается в идентификации. Люди, повинные в массовых болезнях, в вымирании населения, должны приравниваться к носителям и проповедникам человеконенавистнической идеологии, к военным преступникам или к антропофагам. Новый тип оружия массового поражения, являясь порождением XX века, нацелен на всю нацию. «Пейте и отрывайтесь!», «Колитесь и ломайтесь!», «Не бойтесь своих желаний!» — кричат со всех сторон зазывалы вырождения. Экономический терроризм дышит смертью людям в лицо ежедневно. И если подсчитать число жертв от двух волн его репрессий в ХХ веке, то их будет никак не меньше, чем число погибших в Великую Отечественную войну. В каждом федеральном округе пора открывать по 3 – 4 Пискаревских кладбища. Последствия второй волны ? алкоголизация, пиратизация, наркотизация, коррупция, дебилизация и прочие «прогрессивные трансформации». Экономический терроризм ? это система организационных мер, «помогающая» людям поскорее умереть.Годы идут, система исправно действует. И по-прежнему раздаются лишь разрозненные голоса людей, тех, кто не смирился с удручающей стабильностью ее действия. На исходе относительно благополучного 2007 года главный редактор « АиФ» Н. Зятьков пишет: « … не случайно некоторые политики и депутаты на днях потребовали провести ревизию приватизации и взыскать деньги с тех, кто за копейки получил нефтяные скважины, заводы, фабрики и даже целые отрасли промышленности. Как это грамотно сделать — один из самых больных вопросов в российской экономике и вечная заноза в российской политике». В следующем номере этой газеты преподаватель МГУ В. Квинт делает смелое предположение: « Наверное, нужно произвести полноценный анализ вопроса, откуда явилось богатство у 150 тыс. российских мультимиллионеров, вылезших, как грибы после дождя, после чего принимать взвешенные решения» (« АиФ, № 52, «Приватизация по-русски»).В законодательных органах власти оживленно обсуждаются варианты закона «О коррупции». Создаются многоразличные структуры с широкими полномочиями. Совсем недавно появился ГАК (Государственный антинаркотический комитет). Уже давно сражается с терроризмом антитеррористический комитет, существует весьма внушительная Федеральная служба безопасности. Но зачинщиков организованной преступности как бы и нет совсем. Да и сами преступные организации более чем призрачны. Есть отдельные «опальные» олигархи, «оборотни в погонах», есть угрюмые бородачи с охотничьими патронташами и острыми кинжалами.Но нет в наличии существенного и главного ? ответственности за присвоенные права и богатства, не хватает духа гарантам законности и порядка назвать вещи своими именами. Гораздо легче убеждать себя и других, что в отдельные годы отдельные статьи Конституции не могли применяться по «объективным причинам», а те бедолаги, которые досрочно сошли в могилу, сами виноваты.
