Комплексы бывших империй
«Иногда они возвращаются» — так прокомментировал фолклендскую войну между Британией и Аргентиной госсекретарь США Генри Киссинджер. «Они» — имелись в виду бывшие империи. Странным образом эти слова старого бывшего госсекретаря цитировались в прессе и во время еще одного стремительного военного конфликта — российско-грузинской войны 2008 года. В какой-то мере они, наверное, применимы и сейчас, к подведению итогов короткого визита в Москву премьер-министра Великобритании Дэвида Кэмерона. «Иногда они возвращаются». Да, похоже, что так. Империи могут разрушаться, императоры могут терять трон, но имперское сознание порой остается. У некоторых наций, наследников действительно великих империй. Вот, например, у Франции, тоже когда-то обладавшей нехилой империей, имперского сознания уже практически не осталось. Имперское сознание напрочь исчезло у немцев. У испанцев. У голландцев. А вот у британцев оно еще осталось. Хоть и в остаточной, рудиментарной форме, но шевелится что-то от совсем еще недавнего великого прошлого. Остатки сознания какой-то миссии. Остатки стремления влиять на мир своими принципами и своими форматами. Как и у России. Это очень было заметно в ходе визита Кэмерона в Москву, в ходе его встреч с президентом Медведевым и премьером Путиным. Сравним, например, как Кэмерон высказывается по актуальному сирийскому вопросу: «Мы не видим будущего для президента Асада и его режима в Сирии. Они потеряли свою законную силу и должны отказаться от власти», с тем, как президент Медведев отзывается о Саакашвили. Отношение лидеров бывших империй к президентам неких суверенных стран совпадает до мелочи. Неважно, что речь идет о двух разных президентах разных стран. Важно то, что и Кэмерон, и Медведев считают вполне возможным объявить тех или иных зарубежных лидеров нелегитимными на основе неких своих внутренних принципов, и на этом основании прервать с ними всяческие отношения. Это один из самых отчетливых элементов вполне себе имперского сознания — стремление учить других, как им надо жить. Но это всего лишь сознание, всего лишь комплекс бывших империй. Действующая империя поучениями не ограничивается; она заставляет других жить по своим меркам и принципам, как это делают сейчас США. Бывшие империи могут лишь поучать. Хотя нет, иногда они все-таки возвращаются. Возвращаются к активной политике, к активному, подчас военному, влиянию на судьбы мира. Как вернулась Великобритания, практически без боя и войн распустившая свою великую империю, но снарядившая мощнейший флот, дабы отстоять от посягательств Аргентины крохотные и по сути никчемные Фолклендские острова. Как вернулась Россия, точно так же, без боя распустившая СССР, но затеявшая кровавую битву за сохранение бесплодного кусочка Кавказа — Чечни. Потом российские войска укротили Грузию. Потом британский спецназ захватил Триполи. Да, иногда они возвращаются. Никогда нельзя полностью списывать со счетов бывшие империи. А кое-чему и возвращаться не нужно, кое-что остается надолго, если не навсегда. Имперское высокомерие, имперское сознание своей если не исключительности, то уж точно какого-то превосходства. Все британские СМИ, многие британские политики наставляли Кэмерона перед его визитом в Москву поднять вопрос об экстрадиции Лугового, о деле Ходорковского, о правах человека, об отношении к Грузии. Вот зачем, спрашивается? Никакого непосредственного британского интереса в этих вопросах и близко не просматривается, и поднимать их на переговорах, заранее зная, что партнер не уступит, — только зря его раздражать. Французы, например, японцы или кенийцы никогда не станут поднимать на переговорах вопросы, которые их лично не касаются. Нет, так будут поступать только наследники бывших империй, которые по традиции считают, что их касается все, что происходит в мире. В равной степени это касается и Великобритании, и России. Это не плохо и не хорошо, это всего лишь объективная реальность, которую надо учитывать и которой не стоит пренебрегать. Известная сложность в российско-британских отношениях не в последнюю очередь проистекала из этого обоюдного сознания чересчур уж бросающейся в глаза схожести двух империй, обоюдной нацеленности на лидерство в мире, обоюдного равенства как по силе, так и по духу. И даже по времени существование Российской и Британской империй почти совпадает — с середины XVII — по вторую половину ХХ века, плюс-минус 50 лет. Два великих исторических партнера потому и не могут так гладко вести друг с другом дела, как с другими своими партнерами, что видят друг в друге равных себе, кого нельзя ни уговорить, ни заставить, нипринудить к чему-то, если противная сторона не сочтет, что это отвечает ее глубинным национальным интересам. Такое в истории бывало нечасто, но все же бывало. Когда Британская и Российская империя объединились, чтобы сокрушить Наполеона. Потом кайзера Вильгельма. Потом Гитлера. Странно, но лишь великая война с общим грозным противником объединяла русских и англичан в союз. Кэмерон знал, конечно, что Медведева не удастся склонить к союзу против Асада — не тот он противник, не грозный и не общий. И что Лугового Москва ему не выдаст — с какой стати?! Лондон же тоже не выдал Закаева. Но в ходе этого короткого и, на первый взгляд, малопродуктивного визита было в очередной раз подтверждено общее отношение к глобальным вопросам. Оно, как ни странно, осталось общим у обоих бывших империй. А это значит, что общий союз по-прежнему возможен — но только в по-настоящему критический момент. Империи остаются империями. Даже утратив свой формальный статус. Прямая речь. «Мы серьезные и разумные страны, и нам следует строить взаимоотношения на основе общих интересов» Дэвид Кэмерон, премьер-министр Великобритании. «Мы не можем сделать вид, что трудности преодолены, мы должны честно обсуждать их. Но в то же время было бы правильным восстановить эффективное сотрудничество по тем направлениям, которые жизненно важны для пользы народов России и Британии». Дэвид Кэмерон, премьер-министр Великобритании. «Главный итог в том, что сделан важный шаг к тому, чтобы двусторонние отношения были на высоком конструктивном уровне и отражали современное состояние наших стран. Даже если наши подходы не всегда совпадают, это не повод для драматизма. Главное, чтобы это не сказывалось негативно на всем тренде отношений». Дмитрий Медведев, президент Российской Федерации. «Не будет же Россия менять свои законы, чтобы экстрадировать Лугового! Да и англичане не хотят выдавать России террористов. Тем не менее перезагрузка двусторонних отношений необходима. И визит Дэвида Кэмерона показал, что понимание этого есть и на Британских островах».Михаил Маргелов, председатель комитета Совета Федерации по международным делам. Экспертная оценка. «То, что не будет прорыва, было понятно сразу. Взаимоинтересные темы, а именно экономическое сотрудничество, в частности роль компании BP в нефтегазовом энергетическом секторе, явно были, но носили непубличный характер». Федор Лукьянов, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике». По страницам СМИ. «До сих пор Британия одна давала отпор путинизму, однако сегодня Кэмерон пошел на попятный». Guardian. «Нет смысла читать нравоучения российскому руководству. Прошлый опыт показывает, что кремлевские националисты плохо реагируют на моральные увещевания». Independent. «Одной из основных миссий визита Кэмерона можно считать попытку сформировать более благоприятный деловой климат для британского бизнеса». Независимая газета.
