Николай Седов: ухожу, не видя перспективы
Заслуженный тренер России, живущий в Сарове, принял решение оставить пост наставника женской сборной страны. — Причина очевидна: слабое выступление женской сборной в розыгрыше Кубка мира в целом и на чемпионате мира в Осло в частности, — объясняет Николай Евгеньевич в интервью «Спорт-Экспрессу». — Все задачи, которые мы ставили, не выполнены. Кто-то должен за этот провал ответить. Как старший тренер, считаю, что этим кем-то должен быть я. Тем более все условия, необходимые для работы, были для меня созданы.- Когда вам стали ясны перспективы команды в этом сезоне? — Кое-что стало понятно уже на перовм предсезонном сборе. Девушки привыкли к так называемой мягкой работе, где активно используются лыжероллеры. Я сразу предложил им работу жесткую, которая предполагает большой объем имитационной и беговой подготовки. Но как только мы увеличили беговую подготовку, сразу начались проблемы с коленными суставами, голеностопами. У некоторых появились воспаления.- О чем это говорит? — О том, что их организмы не запрограммированы на такую работу. А без бега и имитации невозможно себе представить полноценную подготовку к сезону. Конечно, если мы сейчас говорим о подготовке, которая приносит не 10 – 20‑е места, а призовые. Та же полька Юстина Ковальчик, просто для сравнения, имитационной работы в межсезонье проводит в 2 – 2,5 раза больше, чем наши девчонки.- То есть команда не справилась с тренировочными объемами? — Проехать сто километров можно и на тех же лыжероллерах. Важно качество. Очевидно, что отдача от работы на лыжероллерах не такая эффективная, как от бега и имитации. Мы же практически сразу вынуждены были убрать тяжелую работу. И весь подготовительный период, по сути, снижали нагрузки. На первые этапы Кубка мира команды хватило, она была готова неплохо и показывала приличные результаты. Потом стало хуже.- Юлия Чекалева сказала в Осло примерно следующее: мы не можем тренироваться, как Ковальчик. Почему? — Если копнуть глубже и взглянуть на статистику, мы увидим, что в последние пять-семь лет наши девушки-юниорки не блещут. В основную сборную они изначально приходят с таким отставанием от лидеров, что им трудно рассчитывать на высокие места. Сегодня мы имеем в женских лыжах то, что имеем. Юлия Чекалева, Наталья Ильина, Анастасия Доценко — лидеры сборной — по ходу сезона чаще всего занимали места во втором десятке на этапах Кубка мира. Но на гонках вроде «Красногорской лыжни», куда приезжает вся лыжная элита страны, по-прежнему не имеют себе равных. Да что говорить, если Ольга Завьялова, возрастная спортсменка, которая уже не делает тех объемов и той работы, что делали в сборной мы, попадает на призовое место на чемпионате России. Это яркое свидетельство того, что система базовой подготовки лыжниц в 90‑е годы была практически разрушена. В создавшейся ситуации я не вижу близкой перспективы, потому и ухожу.- А что, есть специалисты, которые перспективу видят? — Я считаю, чуть ли не единственный выход из положения — отдать команду в руки Николаю Лопухову, добивавшемуся в недавнем прошлом успехов именно с женской командой. К тому же тренерский авторитет Лопухова на порядок выше авторитета Седова.- До Сочи три года. Мы успеем подготовить за это время лыжниц, способных бороться за олимпийские медали, а не просто бороться? — Хочется верить, что успеем. Возможно, таких лыжниц будет не шесть-семь, а одна-две. Лидером в обозримом будущем все равно останется Чекалева. Прибавила в этом году Настя Доценко. Должна быстро побежать Света Николаева. Впрочем, не исключено, что на медали Сочи будут претендовать лыжницы, которых сегодня еще нет в составе сборной.- Целый сезон оказался выброшенным для Натальи Коростелевой. Куда все подевалось после Ванкувера, где она в паре с Ириной Хазовой стала бронзовым призером? — Коростелева, согласовав вопрос со мной, к сезону готовилась в спринтерской группе Юрия Каминского. Поэтому о Наталье лучше спрашивать именно его. Мое мнение — сказалось то, что Коростелева отошла от тренировочной программы дистанционщиц. В спринте совсем другие тренировки: более короткие, менее тяжелые, менее объемные. Ей так больше нравится. Но если мужскую спринтерскую группу Каминского можно назвать звездной, за что ему большое спасибо, то женщины-спринтеры под его руководством не отметились пока ничем. А Коростелева и Хазова, завоевавшие олимпийскую бронзу, готовились к Олимпиаде с дистанционщицами.- Вы с Ириной Хазовой давно общались? Она собирается возвращаться? — Она воспитывает сына. К тренировкам пока не приступила, хотя собиралась сделать это еще в январе. Не знаю, честно говоря, отчего задержка. Если бы речь шла о мужчине, то процентов на 80 – 90 я бы смог предсказать, сумеет ли он вернуться. Ну, а женщины, сами понимаете, народ подчас непредсказуемый. Хотя я хорошо помню, как Ирина провела два года дисквалификации. Она набрала тренировочный объем, равнозначный тому, который набрала за то же время Ковальчик. Поэтому у Хазовой и результаты были.- Для вашего сына Петра сезон сложился неоднозначно. На одной чаше весов — стабильное выступление на протяжении года, на другой — история с сердцем. — Сезон очень хороший, на самом деле. Можно уверенно сказать, что переход из юниорского возраста прошел безболезненно. Лично меня это волновало больше всего — в этот период потеряли не одного талантливого гонщика. Мужские лыжи стоят на два-три уровня выше юниорского, а парень весь год не выпадал из обоймы сильнейших. Возможно, особняком стоит дуатлон на чемпионате мира, но вины Петра в том, что он не доехал с лучшими до самого конца, нет. Встали лыжи. Когда начались коньковые круги, они стали быстро набирать грязь, и на спусках хорошо было видно, как Петю объезжали по два-три спортсмена. В принципе, его можно было смело ставить на классическую разделку, но мы даже не стали разговаривать на эту тему с тренером мужской команды Олегом Перевозчиковым. Формировать состав — его прерогатива.- Как вы с сыном пережили отстранение от соревнований, наложенное Федеральным медико-биологическим агентством? — Это был шок, конечно. Первый диагноз ФМБА выглядел ужасно. Насчитали шесть или семь отклонений от нормы. Парень только приехал с этапа Кубка мира, где на равных бился с элитой, а ему, если верить врачам, надо было покупать инвалидную коляску. Огромное спасибо президенту российской федерации лыжных гонок Елене Вяльбе, которая на следующий день организовала осмотр в Новогорске. Я там лично был, общался с кардиологом, который вселил надежды. Сказал, что половину из всего того, что написали в ФМБА, можно отбросить сразу.- Что было дальше? — В январе Петя должен был готовиться к юниорскому чемпионату мира, но в Минспорте прекратили его финансирование. Усилиями той же Вяльбе и менеджера сборной Юрия Чарковского мы вышли на швейцарскую клинику, которая работает с топ-атлетами. Там сказали, что никаких проблем с сердцем у Петра нет, но разрешение-то дает ФМБА. Мы туда отправили отчет швейцарских кардиологов ‑тишина. Шевеление началось только тогда, когда «тема Седова» была поднята на совещании Владимира Путина с главами спортивных федераций. Сразу же раздался звонок из ФМБА. Накануне этапа Кубка мира в Рыбинске Петю положили на обследование в клинику кардиологии при Академии наук. Говорили об одном дне, продержали неделю. Из первоначального диагноза остался один пункт — увеличение полостей сердца. Хотя, по-моему, это совершенно нормальный процесс для 20-летнего парня. Тем более что увеличились все три сердечные полости сразу, а не одна или две. К счастью, разрешение продолжать карьеру Пете дали. Обязали только каждые два-три месяца приезжать на обследование. Пожалуй, это лучшее из того, что могло произойти в этой ситуации.- Петр весь год тренировался с вами, вместе с женской сборной. Как быть теперь, после вашей отставки? — Пока не могу ответить однозначно. Один из вариантов — отдать Петю в группу Перевозчикова.
