Исполнилось сто лет со дня смерти Владимира Ильича Ленина

Сто лет назад не стало основателя Советского государства Владимира Ильича Ленина… После крушения Советского Союза вокруг его имени было накручено великое множество отрицательных мифов – некоторые из них, вроде обвинения в русофобии, уже убедительно опровергнуты, а вот другие продолжают жить. Печально, но пальму первенства среди антиленинских мифотворцев сегодня держат некоторые иерархи Русской Православной Церкви.

Самый излюбленный миф, который они распространяют, это якобы тотальные гонения на церковь, бывшие при Ленине, и намерение вождя большевиков устроить православному люду (что духовенству, что прихожанам) настоящий геноцид, то есть чуть ли не поголовное истребление. Как правило, для подтверждения обвинений используются три документа эпохи гражданской войны…

Один из многих интеллигентов

Во-первых, это «указание» Ленина начальнику ЧК Феликсу Дзержинскому, где были такие слова: «Необходимо как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов надлежит арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше». На самом деле это историческая фальшивка, подделка, изготовленная уже в наше время доморощенными антисоветчиками. На неё никто из серьёзных исследователей уже давно не ссылается…

Второй документ, используемый против Ленина, – телеграмма в Пензу, в которой вождь требовал «беспощадного массового террора против кулаков, попов и белогвардейцев». Да, это реальное ленинское послание, но, как пишет исследователь этого вопроса кандидат исторических наук Валерий Вяткин:

«Требование Ленина относилось лишь к конкретному месту и критическому моменту, когда в 1918 году снабжение столиц хлебом почти прекратилось, а надежды возлагались во многом на Пензенский край. Но местные крестьяне подняли антибольшевистский мятеж. Предыдущие послания Ленина в Пензу, содержащие более мягкие формулировки, пензенских большевиков не расшевелили…».

Как установили историки, по следам ленинской телеграммы были расстреляны 13 зачинщиков мятежа, относящихся к разным социальным группам. Никакого уничтожения православия ни в Пензенской, ни в другой российской губернии не произошло…

И третий документ – он тоже связан с чрезвычайной ситуацией. В 1922 году, когда в стране разразился страшный голод, в Москву пришло сообщение из Шуи, где верующие сопротивлялись изъятию церковных ценностей, которые власти пытались забрать для получения средств на закупку продовольствия. Причём во время изъятия пролилась кровь с обеих сторон. Ответ Ленина был жёстким:

«Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления».

О правомочности изъятия церковных ценностей большевиками и о методах такого изъятия можно сегодня много спорить, но при чём здесь пресловутый антицерковный «геноцид»?! По словам исследователя Георгий Хмуркина, в Шуе тогда расстреляли троих сопротивлявшихся. А всего по стране, как говорят специалисты, таких жертв было несколько десятков человек – в основном прихожан. Да, это действительно настоящие жертвы политических репрессий, и о них можно и нужно скорбеть, но ни о каком «уничтожении церкви» как таковой в данном, пусть и трагическом случае, не может быть и речи…

…Не буду отрицать – религию Ленин крепко не любил, и не только православие. Уже из дореволюционных его работ видно, что он считал религию частью системы угнетения трудящихся масс, обманом для народа, а священников вообще причислял к «приспособленцам». Но так ли он был одинок в этих оценках?

На рубеже XIX-XX веков на фоне мощного технического прогресса и роста глобального революционного движения все мировые религии оказались в глубоком духовном кризисе, ибо не могли дать ответы на многие вопросы, волновавшие тогда человечество. Православие не стало исключением, тем более оно по сути являлось частью государственного пропагандистского аппарата Российской империи. Реакцией русской интеллигенции, причём как оппозиционной, так и вполне лояльной, стало устойчиво-скептическое отношение к вере, а многие интеллигенты и вовсе уходили в атеизм, то есть в отрицание существования Бога.

Примеров тому могу привести массу. Но самым характерным, на мой личный взгляд, является отношение к религии офицеров белой врангелевской армии, уже в послереволюционное время. Формально эта армия, как противник большевистского атеизма, блюла православие и даже строго соблюдала все обряды. Но по сути, как отмечал глава духовенства этой армии митрополит Вениамин (Федченков), настоящей веры в этой армии не было. Митрополит в этой связи вспоминает одного врангелевского полковника, который «совершенно открыто, почти цинично, насмешливо заявил мне, что ничуть не верит в Бога. Бывшие тут с ним другие офицеры нимало не смутились его заявлению, будто и они так же думали. Я пришёл в ужас. Тогда чем же они отличаются от безбожников большевиков?».

Так стоит ли удивляться на таком фоне ленинскому отношению к религии? И чего ещё стоило ожидать не просто от убеждённого, но самого радикального революционера?!

«Бороться надо крайне осторожно»

Впрочем, как умный человек Ленин не был радикалом именно в религиозных вопросах, прекрасно понимая, что в народных массах вера играет огромную роль. Здесь он был готов идти на любые компромиссы. Так, привлекая верующих рабочих в социал-демократическую партию, Ленин заявлял: «Мы, безусловно, против малейшего оскорбления их религиозных убеждений». И даже допускал членство священнослужителей в партии большевиков, если те принимали активное участие в партийной жизни…

Тем не менее, Ленин твёрдо стоял на позиции отделения церкви от государства – государственно-церковный союз Российской империи воспринимался им резко критически. Однако речи о полной и насильственной ликвидации церкви или о запрете православия никогда не шло! «Мы требуем, – писал он, – полного отделения церкви от государства, чтобы бороться с религиозным туманом чисто идейным и только идейным оружием…». Это в полной мере подтвердилось после взятия большевиками власти, когда был выпущен Декрет об отделения церкви от государства. Выступая в 1918 году на Первом Всероссийском съезде работниц, Ленин разъяснял: «Бороться с религиозными предрассудками надо крайне осторожно: много вреда приносят те, кто вносит в эту борьбу оскорбление религиозного чувства. Нужно бороться путём про­паганды, путём просвещения».

Даже ожесточённая гражданская вой­на не лишила вождя способности трезво и практично мыслить. Да, были отдельные эксцессы, которые выводили Ленина из себя, вроде упомянутых выше событий в Пензе или в Шуе, но они носили строго локальный характер и не влияли на общецерковную политику Советского государства…

…Об этой политике я могу судить на основе архивных материалов по Нижегородской губернии эпохи гражданской вой­ны. Конечно же, нижегородские большевики не скрывали своего отрицательного отношения к религии. Часть нижегородских священников, включая архимандрита Августина, подверглась жестоким репрессиям, особенно во время красного террора осени 1918 года. Впрочем, если при этом помнить об активном участии церковников в разного рода белых мятежах, например, Муромского, кое-какие основания для таких шагов у большевиков конечно же были.

Имелись случаи и прямого притеснения священнослужителей, вроде тех безобразий, которые, к примеру, творил сотрудник Лукояновского уездного ЧК некий Анохин, который однажды произвёл обыск в местном монастыре «чрезвычайно варварским и гнусным способом. Всех монашек заставил донага раздеться, выставил их в ряд и во время обыска издевался…».

«Его крепко любил народ…»

И всё же говорить не то что о ликвидации церкви, но и просто о масштабной антирелигиозной компании в это время не приходится – тем более таких мерзавцев, как чекист Анохин, советская власть без пощады ставила к стенке… Во время гражданской войны главной своей задачей в вопросах религии, судя по сохранившимся документам, большевики видели прежде всего не в уничтожении веры, а в контроле за исполнением Декрета об отделении церкви от государства.

Так, в архивных делах мне не раз попадались распоряжения властей о закрытии церковно-приходских школ, которые священнослужители открывали самовольно, без разрешения власти (при этом священников никто не арестовывал). А рядовым большевикам сверху указывалось, что среди священников и верующих следует постоянно вести разъяснительную работу по исполнению положений Декрета…

Мало того, были даже случаи, когда красное государство и церковь нормально взаимодействовали. Например, в ноябре 1918 года уездными властями города Выксы были задержаны подводы с хлебом, которые перевозили рожь монахиням Иверского женского монастыря. Власти посчитали, что монастырь «бессовестно эксплуатирует» труд крестьян, не платя им денег за поставки. Но потом разрешили подвоз хлеба – при условии, что крестьянский труд будет оплачен. Монастырь пошёл на это, и конфликт был исчерпан.

Кроме того, ЧК регулярно занималась расследованием частых в то время случаев ограблений церквей, не делая при этом никаких исключений для жертв преступлений. И как правило расследование доводилось до самого конца. Так, по приговору ЧК был задержан и расстрелян вор-рецидивист Александр Васильев, ограбивший часовню Алексеевского монастыря в Арзамасе. Кстати, в 1920 году монахини этого монастыря произвели масштабный сбор средств и пожертвований в пользу раненых бойцов Красной армии, за что им от имени советской власти была даже публично выражена благодарность…

… Вот так, вопреки различным мифам, в реальности складывались отношения большевиков и церковью при Ленине. Кстати, когда Владимир Ильич умер в январе 1924 года, Синод РПЦ через прессу сделал следующее заявление:

«Священный Синод Русской православной церкви выражает искреннее сожаление по случаю смерти великого освободителя нашего народа из царства великого насилия и гнёта на пути полной свободы и самоустроения. Да живёт же непрерывно в сердцах оставшихся светлый образ великого борца и страдальца за свободу угнетённых, за идеи всеобщего подлинного братства и ярко светит всем в борьбе за достижение полного счастья людей на земле. Мы знаем, что его крепко любил народ… Грядущие века да не загладят в памяти народной дорогу к его могиле, колыбели свободы всего человечества. Великие покойники часто в течение веков говорят уму и сердцу оставшихся больше живых. Да будет же и эта отныне безмолвная могила неумолкаемой трибуной из рода в род для тех, кто желает себе счастья. Вечная память и вечный покой твоей многострадальной, доброй и христианской душе».

Тогда к патриарху Тихону обратилось множество приходов и мирян с вопросом: могут ли они служить панихиду по Владимиру Ильичу? Тихон ответил:

«По канонам православной церкви возбраняется служить панихиду и поминать в церковном служении умершего, который был при жизни отлучен от церкви… Но Владимир Ильич Ленин не отлучён от православной церкви высшей церковной властью, и потому всякий верующий имеет право и возможность поминать его. Идейно мы с Владимиром Ильичём Лениным, конечно, расходились, но я имею сведения о нём как о человеке добрейшей и поистине христианской души»…

Сегодня некоторые ретивые «защитники веры» утверждают, что эти слова патриарха якобы были вынужденными, сказанными под давлением властей. Однако утверждать так – значит лукавить. Потому что патриарха Тихона можно обвинять в чём угодно, но только не в отсутствии характера! Поэтому поверим ему и сегодня…

Ранее сайт Pravda-nn.ru рассказал, был ли адмирал Колчак британским агентом.