Почему Гитлер хотел уничтожить Ленинград и ленинградцев

В эти январские дни, когда мы вспоминаем прорыв блокады Ленинграда, из год в год в нашем обществе возникает дискуссия – надо ли было защищать город на Неве или его стоило сдать немцам ради того, чтобы спасти его жителей от страшного голода? Чаще всего главным радетелем за капитуляцию Ленинграда выступает разного рода антисоветская публика: либералы, новоявленные псевдомонархисты, псевдобелогвардейцы и прочие «гуманисты»…

Слово «гуманисты» в данном случае я не зря взял в кавычки – мне лично непонятно, откуда антисоветчики взяли, что нацисты собирались кормить жителей Ленинграда? Ведь ещё во времена Советского Союза были опубликованы тысячи документов о чудовищных планах гитлеровской Германии в отношении нашей страны. А ещё были красноречивые свидетельства тех, кто пережил немецкую оккупацию. Однако господа антисоветчики в ответ твердят, что всё это, мол, красная пропаганда, на самом деле немцы относились к русским людям по-доброму, давали им возможность свободно жить и трудиться, и вообще под Гитлером жилось куда легче, чем под Сталиным. Так что Ленинграду было лучше капитулировать в 1941 году…

Я предполагаю, откуда взялись все эти мифы, и ещё скажу об этом. А пока обратимся к реальным историческим документам, касающимся Ленинграда военной поры.

«Капитуляцию не принимать»

Не так давно историк из Санкт-Петербурга Егор Яковлев опубликовал книгу «Война на уничтожение», написанную исключительно на материалах отечественных и зарубежных архивов. Речь в ней идёт как о самих чудовищных планах, так и о практике нацистской Германии по «освоению восточных территорий». Часть книги посвящена блокаде Ленинграда. Признаюсь, о некоторых вещах я узнал из этой книги впервые.

Помню, как на школьных уроках истории нам говорили, что наступавшая на Ленинград через Прибалтику немецкая группа армий «Север» имела целью взятие города на Неве и что только героические усилия Красной армии не дали возможности осуществиться этим планам. Да, несомненно, героизм наших солдат и командиров сыграл решающую роль в срыве немецкого наступления. Однако, как оказалось, нацисты вовсе не стремились оккупировать город. Они хотели его полностью блокировать, чтобы потом уморить всех его жителей голодом…

По словам Егора Яковлева, основанием для такого плана послужила аналитика германского экономического штаба «Ост» – специальной структуры, созданной нацистами задолго до начала войны с целью организованного разграбления оккупированных советских территорий. В этом штабе трудился статс-секретарь Герберт Бакке, отвечавший за сельское хозяйство и продовольственную проблему. Ещё в 1940 году он сообщил верхушке Третьего рейха о тревожном экономическом положении Германии:

«Морская блокада, предпринятая британцами, сделала невозможным импорт зерновых, а собственных ресурсов вою­ющей империи уже не хватало. Где взять недостающий хлеб? Бакке, к которому прислушивался сам Гитлер, отвечал на этот вопрос конкретно: проблемы могут решить только украинские и южнорусские чернозёмы. Это соображение нацистских экономистов стало одной из важнейших причин, по которым Гитлер решился напасть на Советский Союз».

И вот 23 мая 1941 года, то есть в самый разгар подготовки агрессии, Бакке написал «Директиву по экономической политике», где говорилось:

«В Советском Союзе регионы-доноры, то есть чернозёмные территории Украины, юга России и Северного Кавказа, в географическом смысле чётко отделены от регионов-потребителей. Соответственно, в ходе оккупации СССР эти плодородные территории будет легко изолировать от остальной части страны и перенаправить все необходимые ресурсы на нужды рейха и вермахта. Население регионов-доноров превратится в рабочую силу для обеспечения великой Германии. А так называемая лесная зона, в которую входят Белоруссия, Северная и Центральная Россия, окажется в продовольственной блокаде и будет обречена на «величайший голод».

В записке отдельно отмечалось, что в лесной зоне расположены такие крупные индустриальные центры СССР, как Москва и Ленинград, и это уже был прямой намёк на то, что нацисты будут морить голодом жителей обоих городов. «Так что последующая трагедия блокады была вовсе не случайностью, а частью геноцида», – пишет Егор Яковлев…

9 июля 1941 года, то есть спустя три недели после начала нападения на Советский Союз, немецкий генерал Франц Гальдер записал в своём дневнике: «Фюрер категорически подчёркивает, что хочет сровнять с землёй Москву и Ленинград». 15 июля того же года до командования группы армий «Север» из ставки Гитлера была доведена задача не брать Ленинград, а только его надёжно блокировать. Когда же в начале сентября немцы замкнули кольцо блокады, Гитлер поделился этой радостной для него новостью с немецким дипломатом Отто Абецем, который позднее вспоминал слова фюрера: «Город уже блокирован, теперь остаётся только обстреливать его артиллерией и бомбить, пока водопровод, центры энергии и всё, что необходимо для жизнедеятельности населения, не будет уничтожено».

А 10 октября 1941 года командование группы «Север» получило окончательный и чёткий приказ, в котором, как полагает Егор Яковлев, прямо прослеживается связь с майской директивой экономиста Бакке:

«Фюрер решил, что капитуляция Ленинграда не будет принята, даже если противник её предложит. Ни один немецкий солдат не должен входить в город. Попытки жителей пройти через нашу линию фронта следует пресекать, открывая огонь…».

В общем, ленинградцам история предложила жестокую участь. Но в двух вариантах – либо сдаться, а потом умирать в унижении, либо драться до конца, чтобы даже ценой многих жизней всё же потом одолеть врага. Ленинградцы выбрали последнее и в конце концов победили…

«Из лагеря живым не вышел никто»

Но представим себе, что было бы, если бы капитуляция всё же состоялась? Неужели немецкие солдаты и офицеры стали бы выполнять чудовищные гитлеровские приказы? Уверен, что стали бы. По этому поводу питерский историк Лев Лурье написал: «Мы даже можем не гадать об этом, потому что в оккупации оказались ленинградские пригороды Стрельня, Красное Село, Петергоф, Павловск, Пушкин… Немцы, по их же данным, могли занять только 10% здешнего трудоспособного населения. Это значит, что 90% было обречено на вымирание», – замечает он.

И это вымирание действительно наступило. Оккупационные власти с самого начала приступили здесь к организации голода: изъяли продовольствие во всех местных складах и магазинах, реквизировали продукты питания, которые были у людей в домах, имеющиеся у жителей посевы картофеля и овощей были сняты немецкими солдатами и складированы в немецких складах, выход в поле для сбора оставшейся картошки людям запретили под страхом репрессий, крестьянам не разрешили въезд со своими продуктами для их продажи на рынках…

Словом, в ленинградских пригородах зимой 1941 – 1942 года наступил такой голод, который не только не уступал, но порой даже превосходил страшную ленинградскую военную зиму.

«С приходом немцев мы не получали никаких продуктов, – вспоминала уже после войны школьница из Пушкина Кира Сретенцова. – Трупы умерших валялись по городу, их никто не подбирал и долго не хоронили. Люди умирали от голода целыми семьями».

Именно в это время в Пушкине скончался знаменитый писатель Александр Романович Беляев, автор «Человека-амфибии», «Ариэля» и других произведений, составляющих золотой фонд советской фантастики. Он не успел эвакуироваться, потому что был парализован – и немцы его заморили голодом: как свидетельствует дочь Беляева, писатель умирал целую неделю. Примерно аналогичная картина настоящего геноцида наблюдалась и в других пригородах…

К концу 1942 года здесь фактически не осталось местных жителей. К примеру, в начале войны под оккупацию в том же Пушкине попали около 35 тысяч человек. Половина из них – 18 638 человек – были физически уничтожены (погибли от голода, были расстреляны или повешены за неповиновение немецким властям). А ещё 17 968 человек немцы «эвакуировали» – из них после войны мало кто вернулся. Потому что тех «эвакуированных», кто помоложе, угнали на работы в Германию, а оставшихся загнали в специальный концлагерь, расположенный в городе Гатчина (так называемый «Дулаг-154»). Вот что пишут историки об этом самом настоящем аде на земле, откуда живым не вышел практически никто:

«Зимой 1942 года в результате истощения пленников и антисанитарных условий, в которых они находились, в лагере вспыхнула эпидемия сыпного тифа. Смертность от этой болезни составляла 140 – 170 человек в день. Для того чтобы остановить эпидемию, немецкое командование стало уничтожать больных: начались массовые расстрелы. Одновременно ряд бараков с больными фашисты хладнокровно предали огню…

…Согласно документам, которые попали в руки советских органов власти, только по официальным данным, в системе «Дулаг-154» было уничтожено (расстреляно, замучено, умерло от болезней, голода и холода) более 80 000 советских граждан»…

«Добровольно перешёл на сторону врага»

И всё же почему, несмотря на столь вопиющие факты, наши антисоветчики упёрто распространяют мифы о немцах, якобы желавших ленинградцам «исключительно добра»? Мне кажется, что помимо ложного «гуманизма» эта публика руководствуется ещё и своей ущербной идеологией – мол, всё, что бы ни делала советская власть, априори есть плохо, включая и защиту социалистического Оте­чества в годы Великой Отечественной войны.

Мало того, данная публика фанатично поклоняется любому, кто когда-то боролся с советской властью с оружием в руках. Речь идёт не только о деятелях белого движения эпохи революции и гражданской вой­ны, но и о так называемых власовцах, то есть предателях, сотрудничавших с немцами в годы войны. Об одном из них мне как-то рассказал профессор-историк Борис Николаевич Ковалёв, специалист по проблеме военного коллаборационизма (то есть сотрудничества с врагом):

– В Париже вплоть до недавнего времени жил яркий представитель второй эмиграции – Николай Рутченко. Он до сих пор считается глубоким знатоком истории белого движения. Некоторые его книги-исследования после падения Советского Союза даже были опубликованы в России. Это как бы одна сторона медали. А вот другая. Во время войны сын белого офицера, аспирант исторического факультета Ленинградского университета Николай Рутченко, будучи командиром Красной армии, добровольно перешёл на сторону врага. Как следует из документов архива УФСБ по Санкт-Петербургу, немцы доверили перебежчику командование специальным карательным отрядом, подчинявшимся германской службе безопасности СД. Эта зондер-команда под видом борьбы с партизанами принимала активное участие в уничтожении мирных граждан города Гатчины и его окрестностей. По некоторым данным, оберштурмфюрер СД Рутченко лично расстреливал людей в городском парке…

А ещё, по ряду свидетельств, Рутченко участвовал в угоне мирного населения ленинградских пригородов в «Дулаг-154»… То есть он несёт не меньшую ответственность за геноцид ленинградцев, чем его немецкие хозяева! Однако для нынешних «белогвардейцев» Рутченко является вовсе не предателем и палачом, а «геройским борцом с большевизмом», «достойным последователем белого дела» и «выдающимся историком». Отсюда и попытки оправдать не только Рутченко, но даже гитлеровцев, включая и их политику…

…Согласитесь, что кроме омерзения такая позиция никаких иных чувств вызвать просто не может!

Ранее сайт Pravda-nn.ru сообщал о том, что нижегородские архивисты рассказали о помощи горьковчан жителям блокадного Ленинграда.