Великие комбинаторы: с кого Ильф и Петров писали своих героев

Поздней ночью в редакции газеты «Гудок» было тихо и пустынно. В здании остались только ночные сторожа и эти два странных молодых человека, которые хмурились, спорили, что-то черкали на бумаге. В конце концов один из них решительно сказал: «Давайте начнём просто и старомодно — «В уездном городе N». Так 95 лет назад зародился один из лучших романов XX века – «Двенадцать стульев». Его авторы, 30-летний Ильф и 25-летний Петров, щедро черпали идеи и персонажей из своих богатых, но очень коротких биографий.

Плодотворная дебютная идея

В истории удивительного творческого тандема множество совпадений, которые можно было бы назвать мистическими. Ильф и Петров родились в Одессе с разницей в пять лет, но познакомились в Москве, где, сменив профессии, стали журналистами.

Ильф был третьим из четырёх сыновей банковского служащего Арье Файнзильберга. Ни один из отпрысков не оправдал ожиданий отца: старшие сыновья подались в художники. Третий, Иехиэль Лейб (именно так на самом деле звали будущего писателя), работал токарем, бухгалтером. Но в 23 года неожиданно объявил отцу, что его настоящее призвание – литература. Ушёл со службы, вступил в «Коллектив поэтов», придумал себе звучный псевдоним и… больше ничего не делал.

Евгений Петров был потомком дворянского рода Катаевых. Его старший брат – известный советский писатель Валентин Катаев. В годы Гражданской войны в Одессе братьев обвинили в участии в антисоветском заговоре, арестовали, но потом всё же выпустили. После этого Евгений устроился на службу в уголовный розыск, а Валентин уехал в Москву. Пока старший пробивал себе дорогу в литературных кругах, младший охотился за одесскими бандитами. Лично провёл дознание по 17 убийствам, выловил две лихие ОПГ. Говорят, именно с Евгения Катаева был списан главный герой повести «Зелёный фургон».

Однако, опасаясь, что за эти подвиги брат рано или поздно получит пулю, Валентин Катаев выманил его в Москву. Сначала пообещал устроить там в уголовный розыск. Но потом уговорил брата написать юмористический рассказ и увлёк литературным творчеством. Евгений сдал казённый наган, взял псевдоним и устроился в газету «Гудок».

Там же трудился и Илья Ильф, приехавший в столицу в поисках лучшей жизни. Весной 1927 года их вместе с Петровым отправили в командировку по Средней Азии. Совместные репортажи получились удачными, Ильф и Петров притёрлись друг к другу, научились работать вместе. Тут-то Валентин Катаев и сделал им предложение, перевернувшее их жизнь.

Ключ от квартиры, где деньги лежат

По одной из версий, Катаев хотел, чтобы Ильф и Петров написали авантюрный роман для нового журнала. По другой – он намеревался использовать молодых товарищей как литературных рабов, а потом поставить в начале книги своё имя. Как бы то ни было, сюжет о поиске бриллиантов, спрятанных в стуле, молодым писателям предложил именно он. Взамен Катаев получил посвящение на первой странице и золотой портсигар, который, правда, оказался женским.

Остальное Ильф и Петров сделали сами. Идея сюжета была вдохновляющей: после революции люди действительно прятали драгоценности в самых неожиданных местах. Были даже похожие сюжеты о вернувшихся на родину в поисках своих сокровищ эмигрантах. Но не было главного – сатирического таланта Ильфа и Петрова, остроумия, замешанного на узнавании. Богатый жизненный опыт помогал им выхватывать детали и типажи, превратившие впоследствии их роман в классику.

Так, реальным прототипом Остапа Бендера был сослуживец Петрова по одесскому уголовному розыску Осип Беньяминович Шор. «Атлетическое телосложение и романтический, чисто черноморский характер», – так охарактеризовал его Валентин Катаев. Осип сам переименовал себя в более привычного для Одессы Остапа. И это была далеко не единственная авантюра в его жизни.

Чтобы не идти в армию, Шор прикинулся сыном турецко-подданного – иностранцев на военную службу не брали. Зарабатывал на жизнь карточными играми, прикидывался гроссмейстером и проводил сеансы одновременной игры, выдавал себя за художника на пароходе, носил капитанскую фуражку и мечтал уехать то ли в Бразилию, то ли в Аргентину… Сейчас уже сложно отличить подлинные факты от художественной биографии героя.

Известно лишь, что в конце концов Осип Шор устроился работать в уголовный розыск, где бросил вызов самому Мишке Япончику. Но карьера следователя не задалась. В 30 – 40‑е Шор работал на тракторном заводе в Челябинске, потом был отправлен в лагеря как «враг народа». Бежал оттуда и якобы нелегально делал методом шелкографии иконки. Сделал на этом состояние и женился на женщине, похожей на вдову Грицацуеву.

По легенде, он даже пытался получить с Ильфа и Петрова деньги за использование своего образа, но те категорически отказались платить, сославшись на то, что у Бендера были и другие прототипы. И это действительно так. Какие-то черты великий комбинатор получил от брата-художника Ильи Ильфа, какие-то – от другого известного одесского деятеля, Мити Ширмахера.

Это тоже был по-своему уникальный человек: носил френч и ярко-жёлтые галифе, сшитые из ресторанных портьер, а на вопрос «Кто вы по профессии?» гордо отвечал: «Комбинатор». Митя крутился около «Коллектива поэтов». Ему удалось выбить сначала помещение под литературное кафе, а потом и 3‑комнатную квартиру со старинной мебелью, в которой весело проводила время творческая Одесса.

Фамилию же Бендер для героя Илья Ильф подсмотрел уже в Москве, у мясника, торговавшего недалеко от дома писателя.

Среди героев «Двенадцати стульев» великий комбинатор имел, пожалуй, наибольшее число реальных прототипов. Но были они, конечно, и у других персонажей.

Лёд тронулся!

В реальной жизни Киса Воробьянинов принадлежал к семье Катаевых – братьям он приходился двоюродным дядей. Евгений Петрович Ганько был председателем полтавской уездной Земской управы. По манерам настоящий барин, он любил путешествовать по экзотическим странам. Будучи проездом в Одессе, всегда наносил визит своей родне. В преклонном возрасте проводил время в своём полтавском особняке, занимаясь почтовыми марками – у него была уникальная коллекция. Кстати, об этой страсти Кисы Воробьянинова упоминается в рассказе Ильфа и Петрова «Прошлое регистратора ЗАГСа».

Впрочем, было бы ошибочно считать Евгения Ганько единственным прототипом Воробьянинова. Так, многое в его биографии явно позаимствовано из истории бывшего депутата Государственной Думы, эмигранта и особы, реально приближённой к императору, Василия Шульгина. В середине 20‑х годов прошлого века он приезжал в СССР и по итогам написал книгу, которую позже ГПУ использовало для того, чтобы внести раскол в эмигрантское движение. Кстати, чтобы замаскироваться на родине, Шульгин неудачно покрасился хной, и его волосы стали красно-зелёного цвета. В романе то же самое произошло с Кисой.

Был свой прототип и у Эллочки Щукиной. Предположительно, это подруга первой жены Валентина Катаева Тамара Коваленко. Мода была главным предметом её интереса. Последние новинки Тамара Коваленко бесконечно обсуждала с подружкой Раисой Сокол (в книге – Фимой Собак). Но при этом обе они были далеко не легкомысленными особами. У Тамары, судя по сохранившимся письмам, был неплохой словарный запас. А Раиса Сокол прошла всю вой­ну медсестрой.

Были прототипы у конкретных мест. Например, общежитие «Гудка» превратилось в книге в общежитие имени монаха Бертольда Шварца. У Ильфа там был небольшой пенальчик, огороженный фанерой, с половинкой окна, матрасом и табуретом.

Но после выхода «Двенадцати стульев» ситуация резко изменилась: у него, как и у Петрова, появилась слава, деньги, отдельная квартира. «Золотой телёнок», вышедший в 1931 году, удесятерил успех. Ильф и Петров как настоящие звёзды много ездили по стране, а потом вместе отправились в США. Книга путевых очерков «Одноэтажная Америка» стала их последним совместным творением.

Дописать её Ильфу было не суждено – ещё во время поездки у него открылся туберкулёз, а через два года его не стало. Полгода он не дожил до своего 40-летия.

Петров пережил товарища на пять лет. Но после ухода Ильфа как будто потерял себя, так и не написав ничего стоящего.

В годы Великой Отечественной войны он ушёл на фронт, откуда уже не вернулся – в 1942 году Евгений Петров разбился, возвращаясь с задания на самолёте. Ему, как и его товарищу, не было и 40.

Но книги, созданные Ильфом и Петровым, растасканные на цитаты и до сих пор не потерявшие актуальность, точно останутся в веках.

Лариса Плахина

Ранее сайт Pravda-nn.ru рассказал, кого на самом деле любила знаменитая поэтесса Марина Цветаева.