Михаил Турецкий: «У людей – духовный голод»

Имя Михаила Турецкого знают все. Он частый гость в Нижнем Новгороде. При этом попасть на концерты «Хора Турецкого» – мечта многих любителей музыки по всему миру.Недавно хор отметил 30‑летний юбилей, а сам Михаил Турецкий – 60 лет. О секретах успеха, о современной культуре, а также о своих связях с Нижним Новгородом он рассказал «Нижегородской правде».

Вчера и сегодня

– Михаил, с Нижним вас многое связывает: оказывается, ваша мама Белла Турецкая была фронтовой медсестрой в нашем эвакуационном госпитале. Как случилось, что девушка из Минска попала в Горький?

– За 10 месяцев до войны, когда ей было 17 лет, мой папа вывез её из Белоруссии и в качестве своей невесты поселил в семиметровой комнате у станции метро «Белорусская». А когда он оказался на фронте, мама узнала, что всю её семью в Белоруссии уничтожили фашисты. Закопали живьём. Она осталась одна и стала искать место работы, которое нашла в Горьком, в эвакогоспитале. Там она полностью погрузилась в работу и смогла выжить в этой страшной стрессовой ситуации. Так что ваш город её спас, поэтому он меня интригует с детства – впервые мама привезла меня в Горький лет в шесть, познакомила со своими друзьями, и с тех пор красота Нижнего Новгорода очень меня вдохновляет.

– Получается, что мама решила оставить вам свою фамилию, под которой сегодня вас и знают во всём мире, именно потому, что кроме неё Турецких не осталось – все погибли.

– Наверное. У отца было много родственников, и он согласился мне и моему старшему брату дать фамилию мамы, чтобы она не уходила в небытие. А истоки фамилия берёт от польского еврейского местечка Турец. Я сам об этом недавно узнал из фильма «Русские евреи» Леонида Парфёнова, так что получается, именно он мне рассказал, что Турецкие к Турции не имеют отношения. А то я с детства не мог объяснить, почему у меня такая фамилия. Особенно в Армении ко мне относились настороженно: им наше искусство нравится, а название не очень (смеётся).

– Ваш хор начинал как исполнитель иудейской храмовой музыки, а сегодня его репертуар поражает разнообразием – вы поёте почти на 20 языках. Какие из моментов почти 30‑летней истории хора стали знаковыми?

– Мне нравится то, что в моей творческой жизни нет знаковых поворотов и итогов. Есть огромный, длиною в жизнь, творческий процесс. Колоссальные выступления на огромных площадках. Иногда даже самому не верилось, что на площади собрались 100 тысяч человек и все с нами поют! Концерт на палубе авианосца – крейсера «Адмирал Кузнецов», концерт под открытым небом без аппаратуры в Венеции, на площади Сан-Марко, концерт у статуи Свободы, концерт в Генеральной Ассамблее ООН. Мы спели концерты на главных площадях всех европейских столиц, в Южной и Северной Америке… Всё не перечислить!

Мы можем всё!

– А где вы гастролируете сейчас?

– До СВО мы успели везде поставить свой знак качества российского искусства. И теперь продолжаем работать за рубежом. Но сейчас это страны БРИКС, Латинская Америка, Китайская Народная Республика. И везде мы прославляем российское искусство, показывая наше умение исполнять и национальная музыку, и фольклор, и сочетать рок и классику, джаз и эстраду, оперетту и мюзикл. Мои две группы могут спеть музыку на всех языках. Мало того, на всех этих языках мы даже разговариваем с аудиторией. Даже в Перу, Боготе, Панаме или Мексике, где мы говорим на португальском и испанском языках. У нас очень талантливые девчонки – они говорят даже без акцента! Одна из них прекрасно знает китайский. Этим мы всех удивляем.

– Кстати, что дал вам второй хор – женский? SOPRANO сегодня знают и любят, но по популярности он пока не догнал «Хор Турецкого». Почему такая гендерная несправедливость?

– В 2010 году я устроил кастинг и с тех пор выращиваю женские голоса. Коллектив практически не меняется. Пришли 18‑летние девчонки, сегодня средний возраст – 30 лет. А женщины в этом жанре к 40 годам становятся настоящими звёздами. Но женские коллективы держать сложнее. Мужчины более дисциплинированы, они не зависят от деторождения. Да и когда вместе собирается много талантливых женщин, это непросто. Им для работы нужен невероятный мотив. И я горжусь тем, что его нашёл! Причём известны они не из-за инвесторов или продюсеров, которых у нас нет, а благодаря своей работе, искусству. Ведь если есть инвесторы, есть деньги, искусства может и не быть вовсе. Ведь никакие связи, как сказано в фильме «Золушка», не могут сделать ножку маленькой, а душу – большой.

Мои девушки очень талантливы. Но я всегда им напоминаю, что увлечение творческим проектом не должно мешать личной жизни. Пока как мамы реализовали себя трое, и меня это беспокоит. Я всегда говорю им, что мне несчастные артисты как заложники работы не нужны! Важно состояться не только творчески, но и в семье.

– Прекрасных хоров в мире много, но далеко не все имеют такой успех, как ваш. В чём секрет?

– В том, что мой хор – не просто хор. Это хор на эстраде. Это не ноты, папки и люди, уставшие от жизни. Мои певцы двигаются, поют, танцуют, хорошо выглядят, занимаются спортом, образовывают себя, постоянно занимаются вокалом. И получается шоу голосов, своеобразный музыкальный театр. К тому же слушать академический хор для человека неподготовленного – это работа. А люди хотят развлечения. И я пытаюсь найти эту золотую середину – развлекая образовывать, рассказывать о сложном просто. В итоге люди, которые ненавидят оперу, послушав наши оперные попурри, проявляют к опере интерес!

Как-то известный юрист Михаил Барщевский признался, и очень меня этим удивил, что терпеть не мог оперу, но, услышав её в исполнении «Хора Турецкого», стал членом попечительского совета Большого театра! Я часто такое слышу и знаю людей, для которых опера была запретной темой, а после нашего концерта они пошли в театр слушать «Бориса Годунова» Модеста Мусоргского и открыли мир оперы. Тут главное – правильно преподнести.

Духовный голод

– Сейчас на эстраде во всём мире появляются очень странные певцы непонятного пола и с непонятными голосами. Почему?

– Да потому же, что нет сейчас актёров уровня Роберта де Ниро, Аль Пачино, Майкла Дугласа или Арнольда Шварценеггера. На их место пришли сами видите кто. Каждому времени свои идеалы. Сейчас в моде визгливые пронзающие мужские голоса. Гриша Лепс показал, что надо «петь ярко наверху», и это круто. И это стало трендом (смеётся).

А у меня с басами и баритонами всё хорошо. Никуда голоса не пропали. Недавно в Суздале слушал нижегородский ансамбль – церковный хор монастыря «Благовест», участники которого – выпускники Нижегородской консерватории. И у них прекрасные низкие голоса!

– Можно ли говорить о том, что идёт всплеск интереса к отечественному музыкальному искусству?

– Конечно! Я заметил, что сегодня востребованность концертов возрастает. У людей духовный голод. Я сам три дня назад ходил на симфонический концерт классической хрестоматийной музыки, которую слышал множество раз. И получил огромное удовольствие, которое не получишь, перебирая каналы телевизора. Люди хотят получить культуру, человеческое слово. Они возвращаются к стихам. Но опять же хотят, чтобы их не грузили. Им хочется в лёгкой форме получить духовный контент высокого профессионального уровня. Если найти эту золотую середину, люди придут.

– Совсем скоро вы приедете к нам с юбилейным концертом. Что ждёт зрителей?

– Я долго думал над этим юбилейным туром, который идёт в такое непростое время. Я не хочу ни самолюбования, ни какого-то отчёта. Мой концерт – это концерт-благодарность. Я – внук кузнеца и сын фронтовика, который закончил войну в Берлине. Я бесплатно получил лучшее в мире образование в Гнесинке, где советские педагоги отдавали свою душу студентам. И всем им я благодарен. А больше всех – маме, которая в 40 лет решилась меня родить, и папе. Ему тогда было за 50, но несмотря на все сложности, он нашёл возможность учить меня музыке. И через всю эту благодарность получился сумасшедший концерт, который завершаю песней «Мои года – моё богатство». Но поверьте: 60 – отличный творческий возраст!

Юбилейное шоу Михаила Турецкого и арт-группы «Хор Турецкого» «Мне 60, и это здорово!», можно увидеть 25 марта в 16.00 и 19.00 в концертном зале «Юпитер».

6+