Сергей Лущ: «Работа с молодёжью – это одна из основных наших задач»

Прошлогодний кризис, который случился в Белоруссии сразу после президентских выборов, резко активизировал политическую жизнь в братской республике. И не только со стороны оппозиции и официальных кругов. Громко заявили о себе и те, кто твёрдо ориентирован на углубление связей с Россией, без каких-либо казённых оговорок. Речь прежде всего идёт о новой белорусской партии «Союз», учредительный съезд которой прошёл в Минске 6 марта.

Мы встретились с лидером партии Сергеем ЛУЩОМ в столице Белоруссии Минске и попросили его ответить на ряд вопросов. И не только о сугубо партийной жизни…

Союз должен быть привлекательным

– Сергей, в ряде оппозиционных белорусских СМИ пишут, что ваша партия – это якобы очередной проект администрации президента Белоруссии, которая пытается взять под контроль политические процессы, в том числе интеграционные. Насколько эта информация соответствует действительности?

– Не совсем верно. О нашей партии как проекте президента Лукашенко пишут российские СМИ, а вот наши оппозиционеры твердят, что мы, напротив – проект Кремля (смеётся). На самом деле всё обстоит иначе.

Знаете, я уже давно работаю в общественно-политической сфере, прежде всего в области гуманитарного сотрудничества Беларуси и России, по молодёжной повестке. И когда у нас было объявлено о начале конституционной реформы, мы образовали общественный комитет «Гражданская инициатива Союза», который внёс свои предложения по этому вопросу. Оказалось, что это не только предложения, но и, по сути, готовая политическая программа. Мало того, мы проводили диалоговые площадки по будущему страны и увидели, что в белорусском обществе существует запрос на представительство политической интеграции на гражданском уровне.

Действующий президент Беларуси Александр Лукашенко долго выступал драйвером белорусско-российской интеграции. Однако при этом есть и негативные процессы – объективные и не совсем, – на которые даже главы государств не могут повлиять, и они сдерживают союзное строительство. Всё это негативно сказывается на настроениях просоюзной белорусской общественности.

– Вы сказали, что у белорусов есть запрос на интеграцию, но на чём она должна быть основана? Сейчас выросло целое поколение и в России, и в Белоруссии, которое не помнит Советского Союза и не знает, что такое вообще российско-белорусское единство. И вот это поколение, на мой взгляд, в основном и вышло на улицы в августе прошлого года… Увы, молодёжная политическая тусовка в обеих странах повёрнута, главным образом, в сторону Европы. Как это можно преодолеть?

– Работа с молодёжью – это одна из основных наших задач. Главная проблема российско-белорусского Союза состоит в том, что мы не создали образ будущего совместного государства. Да, выросло поколение, которое никак себя не связывает с советским прошлым, но ведь можно найти и другие основы для интеграции. К примеру, если покажем, что интеграция – это история успеха, причём как государственного, так и личного. В конце концов, с Европой нашу молодёжь исторически ничего не связывает.

Самореализация в качестве высокооплачиваемого специалиста будет, наверное, лучшим маркетинговым ходом для пропаганды союзного государства среди молодых людей. И сфер, где это можно реализовать, очень много – от освоения атомной энергетики и Арктики до работы с высокими технологиями и задачами, связанными с искусственным интеллектом, ракетостроением и много ещё чем перспективным и увлекательным. Таких реально успешных интеграционных историй у нас немало, и их надо всячески популяризировать.

А ещё надо обратить внимание на то, что мы мало друг друга знаем, хотя являемся партнёрами и братскими государствами. К сожалению, знания друг о друге чаще всего формируются только за счёт средств массовой информации, которые не всегда объективны. Ощущается катастрофический дефицит живого общения между гражданами наших государств! До сих пор не сняты барьеры по свободному передвижению людей, что сильно мешает взаимному туристическому бизнесу. Вот эти вещи надо в первую очередь решать. И чем меньше для граждан России и Беларуси будет каких-либо административных барьеров, тем ближе мы будем в области ментальности.

К сожалению, пока союзные конструкции остаются безжизненными. Они напоминают дом, в котором никто не живёт. Этот дом надо срочно наполнить реальными проектами, интересным для его потенциальных жителей. Иначе конструкция будет ветшать и терять свою притягательность.

Мы не можем бесконечно двигаться вперёд, используя нарративы одного только советского прошлого, потому что чем дальше будет уходить это прошлое, тем менее оно будет интересовать последующие поколения. Так что без привлекательного образа будущего тут точно не обойтись…

– А каким вы видите идеальное союзное государство?

– Я считаю что Союз для Беларуси – это вопрос сохранения своего суверенитета, культурной идентичности. При этом само существование России и Беларуси как отдельных государств не противоречит интеграционным позициям наших стран в той же мере, как существование Евросоюза не противоречит независимой политике государств Европы. Я вижу наше общее будущее в достаточно глубокой интеграции, на основе самых современных достижений в экономике, с активным участием как государственных, так и частных компаний, бенефициаром которых являются обе наши страны. Это должно быть по-настоящему открытое пространство для граждан, с унифицированной системой налогообложения и законодательства (потому что, увы, мы до сих пор друг для друга являемся иностранными гражданами).

Я вижу это как альянс двух независимых государств с крепким экономическим фундаментом и совместной, понятной для людей политической конструкцией. Эта модель может быть достаточно эффективной и стать основой для всего Евразийского Союза.

О врагах и друзьях

– То есть игра в многовекторность, которой придерживалось белорусское руководство до президентских выборов, закончилась?

– Вся эта многовекторность привела к тому, что власть в августе попытались свергнуть именно те, с кем государство само заигрывало многие годы, – все эти «гражданские активисты», местечковые националисты и прочие получатели западных грантов. И мы помним, что именно братская Россия поддержала нас в этот критический период. Меня лично радует то, что сейчас власть начала проявлять жёсткую позицию по отношению к странам Балтии и Польши, этим политическим лицемерам. Ведь в последние лет пять-шесть мы общались с той же Польшей чуть ли не с распростёртыми объятиями. Но в ответ получили грязные провокации, которые едва не закончились государственным переворотом. Игнорировать такие выходки больше было нельзя, тем более закрывать на них глаза, чтобы пытаться кому-то там «понравиться».

Поэтому отныне с Польшей будем общаться только на сугубо прагматичной основе, чётко разграничивая политические и экономические интересы.

– Белоруссия сегодня участвует в европейских программах, вроде программы ЕС «Восточное партнёрство»?

– Нет, на данный момент, если мне память не изменяет, мы приостановили участие. В своё время это было сделано под эгидой нормализации отношений с Евросоюзом для повышения инвестиционного рейтинга, привлечения внешних средств в экономику с целью её модернизации и увеличения товарооборота. Но Европа это сотрудничество рассматривает через политическую призму. В пакете с блоком экономических решений всегда идёт блок политических требований.

В результате экономически мы ничего не приобрели, а политически – создали комфортные условия для дестабилизации ситуации в стране, потому что фактически закрывали глаза на формирование разветвлённой сети агентов чуждого влияния, а заодно, чего там греха таить, травили гражданских активистов, выступавших за союз с Россией. Надеюсь, к такой практике мы больше никогда не вернёмся.

– Не могу не затронуть тему недавних протестов оппозиции. На ваш взгляд, Сергей, были ли среди протестующих те, кто, вовсе не являясь активным оппозиционером, просто устал от несменяемой аж с 1994 года власти?

– Да, и таких среди протестующих, наверное, было большинство. Думаю, что определённая усталость в обществе от существующей несменяемой власти есть. Имеются и другие проблемы, толкнувшие людей на улицы, главным образом социально-экономические. К сожалению, эти участники акций (кстати, вовсе не враги Союза) пошли в протест, просто отчаявшись. Надо признать, что государство само слишком долго игнорировало самые разные проблемы общества, которые надо было решать раньше. Хотя тот, кто не совершает ошибок, тот вообще ничего не делает. В общем, я искренне надеюсь, что данный опыт будет учтён и мы увидим поступательные движения в сторону реформ, внутренней политической трансформации.

Национализм – вне закона

– На ваш взгляд, какие перспективы у уличных протестов в Белоруссии?

– Не думаю, что стоит ожидать повторения серьёзных выступлений, хотя это моё субъективное мнение. Я всё-таки не специалист по внутренней безопасности. Но думаю, что пик протестов уже прошёл, если, конечно, не произойдут какие-либо экстраординарные события, которые вновь взорвут общество.

– А белорусские националисты, эти ярые враги интеграционных процессов, насколько они влиятельны в обществе?

– По моему мнению, никакого белорусского национализма нет. А есть польский национализм, который только прикрывается маркой белорускости. Прежде всего, потому, что национализм белорусам категорически чужд. Никогда в нашей истории они не набирали политического большинства. И даже во времена Второй мировой войны, когда немцы в своём обозе привезли белорусских «наставников» (которые должны были проецировать этот национализм), ничего не вышло – поскольку сами нацики были в основном этнические поляки.

В Польше же национальная политика всегда была жёсткой. Даже во времена Речи Посполитой, куда входили белорусские земли. Именно поляки тогда окатоличили белорусскую дворянскую элиту, превратив её в элиту польскую. Затем то же попытались проделать и с остальным населением. Белорусов фактически спасло присоединение к Российской империи. Вот тогда поляки и придумали якобы отдельную от русского народа «белорусскую нацию» – чтобы разорвать все отношения с Россией. С тех пор именно русофобия стала краеугольным камнем идеологии нациков, что они не раз демонстрировали в истории ХХ века…

Современный белорусский национализм условно можно разделить на два лагеря: первый – это представители старой элиты эпохи «Народного фронта», многие из которых даже были выходцами из КПСС. Но на сегодняшний день они свой ресурс исчерпали. Им на смену появился более современный пул людей, таких как Андрей Дмитриев, Татьяна Короткевич, целая плеяда разного рода «урбанистов», «гражданских активистов» вроде Антона Мотолько, того же Координационного совета оппозиции во главе с Латушко и Тихановской, которые, прикрываясь общечеловеческими ценностями гражданского общества, на деле являются всё теми же националистами-русофобами. Они сегодня потеснили старую гвардию, фактически перераспределив западные финансовые потоки на себя.

Тут ещё надо обратить внимание на один важный момент. Ведь 9 августа, в первый день протестов, практически не было никаких националистических флагов и лозунгов, была лишь социально-политическая риторика со стороны выступавших. Но потом, когда националисты стали всё больше навязывать свою символику, это начало отталкивать людей, которые стали уходить с улиц, сведя все протесты фактически на нет… Мы давно говорили, что всех националистов без исключения надо официально запретить – эти люди сеют в нашем обществе национальную рознь, что очень опасно для любой страны…