Коротка кошачья лапа
Директор племзавода имени Ленина Борис Замятин с журналистами в общении очень осторожен, жизнь научила. Говорит загадками и постоянно смотрит в глаза, как чекист на допросе. Вопросы задает заковыристые, и количество их больше, чем у нашего брата. — И о чем статья будет? О том, что живем хорошо или наоборот? А может, о проблемах наших напишете? Толку-то все равно не будет! Действительно, о чем писать, если в этом хозяйстве, как в Греции, — есть всё! Производство работает само на себя. С полей приходят корма и коровы с пастбищ, две с лишним тысячи свиней на откорме и почти столько же бычков и коров. Огромный выход продукции. Именно переработанной продукции. Колбасы, мясные деликатесы, творог, сметана, масло, бифилайф и прочие кефиры. Замкнутый цикл производства. А для меня замкнутый круг. — Вот объясните мне, почему нам, селянам, дают дотации, компенсации, а газовикам и энергетикам не дают? — напористо спрашивает Замятин, сам же отвечает:- Это значит, мы не должны повышать цены. Иначе будет социальный взрыв. А я вот чувствую себя нищим, когда мне эти деньги приходят. Да еще журналисты клеймо повесили. Дескать, в сельское хозяйство, сколько ни дай, все как в черную дыру. Я считаю это оскорблением: и дотации, и дыру. В прошлом году начали цены на молоко подниматься, сверху идет рекомендация: «молочко вот по этим ценам продавать, не более». А я‑то подумал было: рыночные цены у нас, рынок какой-то есть, а он, оказывается, с регулятором. Для села. Так найдите такой же регулятор для энергетиков, газовиков, торговых сетей! Нет, «коротка кошачья лапа, не достать карандаша». Как делали они (торговые сети — Прим. авт.) наценку в 50 – 70 процентов, так и делают, а наши цены снижают. — Так вроде бы цены на топливо для селян заморозили на время уборочной, — говорю известный факт, протягивая руку за очередной конфеткой. Взгляд Бориса Васильевича опять стал жестким. — Чего?! Может, неделю и не повышались, пока премьер об этом по телевизору говорил. А так, как шло, так и идет. Я, буквально вчера, разговаривал — с понедельника на 2 рубля повышают. И так каждую неделю. «Заморозили». Лукойл знает, когда с нас взять. После тирады Замятин, глядя в глаза, простучал костяшками пальцев по столешнице какую-то мелодию. Во время этого исполнения я вспомнил все свои грехи, редко посещаемые лекции по экономике, недопитый чай, семью и… — Чего бы мне наговорить вам хорошего? — удивительно веселый голос вернул меня к действительности. Собеседника, как подменили. — Ко мне приходят, спрашивают: «Как дела?» — «Лучше всех!» А чего, жаловаться? От этого толку не будет, работать надо. Мы и работаем. Зарплата самая высокая по району, налоги платим, продукцию выпускаем. Ка-чес-твен-ную, не то что вы там, в Нижнем Новгороде, по муравьиным ценам едите. Всю свинину, что выращиваем, всю перерабатываем. Молоко и говядину — пополам. В смысле, половину сдаем другим переработчикам. Своя продукция вся в ГОСТе, никаких ТУ, весь процесс сертифицирован. Проблемы в другом месте искать надо. Открывали мы очередной магазин в городе (так на селе называют Н.Новгород. — Прим. авт), VIP-поселок Приозерный знаете? Так два месяца искали продавцов. А вы пишете: кризис, безработица. Какая безработица — нежелание работать, вот она — действительность. Или здесь. Разве выпивоха пойдет работать за 5 – 6 тысяч, когда государство ему и так 4.900 платит? Впрочем, поехали на фермы. На фермах здесь мы обнаружили полный порядок, если не сказать идеальный. И в колхозном магазине, что в Сухоноске, было чем похвастаться. Поверьте, есть на что посмотреть, что купить. На правах рекламы
