Мерило мужества — Ленинград: как нижегородские блокадники хранят память о подвиге жителей города на Неве

31 мая исполнилось 25 лет, как в Нижнем Новгороде начала работать общественная организация «Жители блокадного Ленинграда». Что сделано за четверть века, что волнует сегодня блокадников, какие задачи они продолжают решать — об этом и многом другом наш разговор с руководителем организации Натальей Юрьевной Курепиной. 

Белые пятна истории

– Наталья Юрьевна, вашей организации 25 лет – достаточно много. В то же время в этом году мы отметили уже 76‑ю годовщину снятия блокады Ленинграда. Почему блокадники не объединились раньше?

– Сегодня ни для кого не секрет, что информация о ситуации, сложившейся во время войны в блокадном Ленинграде, долгое время замалчивалась. Да и после победы многое было засекречено. Даже точное число погибших в блокаду мы до сих пор не знаем и, наверное, уже не узнаём никогда. Есть данные: от 600 тысяч до 1,5 миллиона человек. Внимание на такую категорию населения, как блокадники, стали обращать только с конца 1980‑х.

– Знаю, знак «Жителю блокадного Ленинграда» был выпущен в 1989 году.

– А в 1994‑м впервые широко отметили годовщину снятия блокады Ленинграда. Примерно с этого времени блокадники стали искать друг друга. Ведь из Ленинграда на Большую землю по Ладоге, по знаменитой Дороге жизни было вывезено как минимум 1 миллион 300 тысяч человек. Но некоторые люди до сих пор даже этого не знают. Однажды разговаривала с подругой, и незнакомый мужчина, который подслушал наш разговор, заметил: «Насколько я знаю, в Ленинграде люди умерли от голода, откуда же вы здесь взялись?» Я вообще не раз в свой адрес слышала немало обидных слов.

Блокадное братство

– Вам было 11 лет, когда началась война.

– Я, мама, отчим (я называла его папой) и младшая сестрёнка Эмма, которой было пять лет, жили в большой коммунальной квартире старинного дома на Суворовском проспекте. Папа сразу же ушёл на фронт (он погибнет во время операции по прорыву блокады), а к нам приехали две тёти, обе Тани. К сёлам в Ленинградской области, где они жили, подошли немцы. Одна, мамина сестра, была совсем молодая – 19 лет.

– Насколько я знаю, она умерла в марте 1942 года.

– Да, встретила своего старого знакомого, и он её накормил. А в таком состоянии, в котором мы все к этому времени находились, много есть было нельзя. Но она не удержалась и потом слегла. Зима 1942 года вообще была самой страшной. Из-за голода люди падали и умирали прямо на улице. Помню, уже наступила весна, я стояла в очереди за водой, и вдруг мимо бежит кошка. Все засмеялись, потому что к тому времени животных в городе почти не осталось. Её никто не тронул, люди были рады, что ей как-то удалось выжить.

– Воспоминания о времени блокады – ваши и других жителей Ленинграда, для которых город Горький стал вторым домом, – я читала в книге «Ленинградское блокадное братство».

– Это наша вторая книга с таким названием. Мы выпустили её специально к 75‑летию Победы в Великой Отечественной войне и 25‑летию нашей организации. Она стала своеобразным отчётом о нашей деятельности. В ней не только рассказы блокадников о том страшном времени, но и публикации, которые появлялись в СМИ, фотографии, информация о наших мероприятиях – за 25 лет мы провели их сотни. Особенно много усилий приложили, чтобы восстановить контакты с молодёжью. В работе с образовательными организациями мы использовали разные формы деятельности: беседы, уроки мужества, совместные поездки по области. Здесь, конечно, особняком стоит посещение Шатков в день памяти Тани Савичевой. Глубокий след оставили поездки в Шарангу, Перевоз, Малую Пицу в Дальнеконстантиновском районе, в Пильнинский район – это места, где жили эвакуированные ленинградские дети.

Я очень благодарна всем, кто помогал нам с организацией этих поездок. И очень рада, что с некоторыми школами завязались тесные отношения: 44‑й, 179‑й, 185‑й, школой № 2 города Ветлуги, № 6 города Кстово. С учениками из 44‑й школы даже удалось съездить в Санкт-Петербург.

С уважением к прошлому

– В вашем родном Питере вы бываете и как делегат от Нижнего Новгорода на съезде Международной ассоциации блокадников.

– 24 января этого года съезд прошёл уже в 28‑й раз. Мы обсуждали важные вопросы, касающиеся социальной защиты блокадников, их лечения, проезда в общественном транспорте. Выступал губернатор Санкт-Петербурга Александр Дмитриевич Беглов. Ждали, что приедет президент Владимир Владимирович Путин. Накануне он открывал в Иерусалиме мемориал «Свеча памяти», посвящённый героям блокадного Ленинграда. Это проходило в рамках форума «Сохраняем память о холокосте, боремся с антисемитизмом». Но, к сожалению, президента мы не увидели. Только сейчас я понимаю, что уже тогда начал вставать вопрос о коронавирусе. С нами в гостинице жили китайцы. Когда мы уезжали, их в спешном порядке тоже начали выселять, выносить мебель и ремонтировать помещения.

– Как вы себя чувствуете сейчас в самоизоляции?

– Я живу на улице Фруктовой, время от времени по громкоговорителю на здании МЧС раздаётся призыв оставаться дома. У меня сразу возникают ассоциации с Ленинградом, когда так же громко объявляли о воздушной тревоге. Всё это создаёт для меня дополнительное напряжение. В то же время моя блокадная закалка меня спасает, и я понимаю: прошлое не умирает. 25 лет существования нашей организации мы посвятили сохранению памяти о жертвах самой трагической гуманитарной катастрофы Второй мировой войны.

Что тронуло наших блокадников в эти карантинные дни? То внимание, которое им было оказано в День Победы со стороны губернатора Глеба Сергеевича Никитина, ряда организаций. Так, ко мне обратились представители нижегородского отделения Общероссийского народного фронта: составьте списки, мы хотим поздравить членов вашей организации. Когда я подала 121 фамилию с адресами и телефонами, мне показалось, они были удивлены, что нас ещё так много осталось. Да, мы ещё живём! А поздравили нас члены ОНФ очень достойно. Главное – мы почувствовали, что сделали они это с огромным уважением к нашему прошлому.