Писатель-фронтовик Сергей Смирнов открыл правду о неизвестных героях войны
Газета "Новое дело" №18 от 07.05.25
Подписка на газету
Розыску героев Бреста писатель отдал всю свою жизнь
На широкие экраны вышла кинокартина «В списках не значился» о героях Брестской крепости – по повести Бориса Васильева. Но мало кто знает, что в основе повести лежит документальное и многолетнее расследование писателя и журналиста Сергея Сергеевича Смирнова «Брестская крепость». Именно из этой книги и была взята легенда о последнем защитнике крепости, который долгое время смог продержаться в немецком окружении…
О самом Сергее Смирнове следует сказать особо. Родился писатель в 1915 году в Петрограде. Учился в Московском энергетическом институте, но его истинным призванием стала журналистика. С 1937 года работал в газете «Гудок» и одновременно стал студентом Литературного института имени Горького. Войну начал строевым командиром, а в 1943 году его командировали в армейскую газету. Два ордена Красной Звезды и множество медалей отметили его боевой путь. После Победы Смирнов продолжил свою журналистскую деятельность.
В 1950‑е годы его назначили главным редактором «Литературной газеты», где он и занялся вплотную тайнами минувшей войны, включая тайну Брестской крепости…
«Русские сражались геройски»
И действительно, с одной стороны, после войны советские люди вроде бы знали о том, что эта старинная приграничная русская крепость на реке Буг утром 22 июня 1941 года приняла на себя первый удар немецкой военной машины. Советский гарнизон долго и героически сражался в полном окружении, пока постепенно не был уничтожен врагом. А в 1956 году даже был снят художественный фильм «Бессмертный гарнизон».
Но с другой стороны, у историков не было ни настоящих имён героев, ни подробностей обороны, ибо все защитники считались погибшими. Да и сама крепость находилась в полном запустении – военные разрушения были столь сильными, что местные власти отказались от её восстановления, и руины растаскивались окрестными жителями на стройматериалы…
В общем, идея Бреста полностью вдохновила Смирнова. Первым делом он ознакомился со всеми известными материалами. Даже немецкими. Например, его внимание привлекли воспоминания Отто Скорценни, легендарного командира немецких разведчиков-диверсантов, во время войны доставившего немало неприятностей союзникам по антигитлеровской коалиции. В 1941 году Скорценни был младшим офицером одной из дивизий СС, входивших в состав танковой группы генерала Гудериана, которая утром 22 июня штурмовала Брестскую крепость. Вот что он вспоминал уже после войны:
«Я атаковал крепость вместе со взводом штурмовых орудий; русские снайперы отвечали огнём из укрытий, по которым мы стреляли прямой наводкой. Мы несли тяжёлые потери, и я видел, как погибают мои сослуживцы. Русские сражались геройски, до последнего патрона. Так же отчаянно они сопротивлялись и на вокзале, подвальные помещения которого пришлось затопить водой, чтобы покончить с их защитниками. Мы потеряли в Бресте более 1000 человек ранеными и 482 убитыми, в том числе 80 офицеров… Ожесточённое сопротивление защитников этой крепости вынудило меня задуматься над этой войной…»
Согласитесь, что такое свидетельство со стороны врага дорогого стоит! И постепенно через изучение архивов, многочисленные обращения через радио и личные опросы ветеранов войны Смирнов выяснил, что далеко не все защитники крепости погибли в 1941 году…
Разговор вышел непростой
Первыми журналист нашёл бывшего старшину Самвела Матевосяна и бывшего красноармейца Александра Филя. Разговаривать с ними было очень сложно. Дело в том, что оба в Бресте попали в плен и пробыли в немецких лагерях до конца войны. Власть в то время на таких людей косилась с подозрением – ещё свежи были в памяти времена, когда пленные красноармейцы были несправедливо приравнены если не к прямым изменникам Родины, то уж к подозрительным личностям точно. Поэтому эти люди предпочитали не особо откровенничать с журналистом.
И всё же Матевосян, которого Смирнов нашёл в Ереване, согласился на разговор о войне. А вот Филь, живший в далёкой Якутии, вообще долго не реагировал на все запросы Смирнова. Уговорить этого человека поведать о пережитом в Бресте удалось с огромным трудом…
От этих людей и потянулась ниточка к другим выжившим героям – к бывшему лейтенанту Александру Махначу (он прибыл на службу в Брестскую крепость сразу после военного училища, за неделю до начала войны), к бывшему командиру 44-го стрелкового полка майору Петру Гаврилову… Последний, кстати, являлся одним из руководителей обороны крепости.
Надо сказать, что Гаврилова ещё до войны недолюбливало начальство. Потому что майор прямо говорил, что столкновения с немцами, несмотря на подписанный мирный договор, нам не избежать – поэтому на учениях и боевых тренировках он гонял своих бойцов буквально до седьмого пота, готовя их к предстоящей схватке. Это вызывало со стороны командования гнев – ведь был приказ не поддаваться ни на какие провокации, а 14 июня 1941 года было даже опубликовано сообщение ТАСС о том, что немцы якобы всецело соблюдают подписанный договор. В общем, майора обвинили в «паникёрских настроениях», его персональное дело вынесли на рассмотрение партийной комиссии. Заседание комиссии, по злой иронии судьбы, назначили на воскресенье 22 июня…
Когда началась бомбардировка, Гаврилов сумел пробраться в расположение своего полка и организовать оборону. Его бойцы дрались целый месяц! Уже по всей крепости были подавлены последние очаги сопротивления, а Восточный форт под командованием Гаврилова ещё держался. В плен майора взяли в бессознательном состоянии…
Затем были долгие скитания по немецким лагерям, непростое возвращение домой, увольнение из армии. Смирнов нашёл Гаврилова в маленьком домике на окраине Краснодара, где он с семьёй вёл нищенскую жизнь рядового пенсионера, без выслуги лет, отданных армейской службе и даже без статуса участника Великой Отечественной войны. Смирнов написал очерк о подвиге майора, одновременно направил запросы в различные ведомства – от военной прокуратуры до Министерства обороны. Гаврилова в конце концов реабилитировали, и вскоре руководителю обороны крепости было присвоено звание Героя Советского Союза. Аналогичной реабилитации с заслуженными наградами журналист добился и для других найденных им защитников крепости…
А в 1964 году вышла его книга «Брестская крепость», в которой Смирнов рассказал о своих поисках. Эта книга произвела, как сегодня говорят, настоящий фурор – её мгновенно раскупили с полок книжных магазинов, и десятки других защитников крепости, их родственники откликнулись своими воспоминаниями. Неудивительно, что книга потом выдержала великое множество изданий, была издана за границей, она и до сих пор остаётся великолепным образцом жанра журналистского и исторического исследования.
Кроме того, работа Смирнова сильно встряхнула и власти предержащие. Москва дала указание об увековечивании подвига крепости – на её территории создали мемориальный комплекс, который до сих пор поддерживается в образцовом состоянии властями уже новой Белоруссии…
А ещё книга вдохновила писателя Валентина Пикуля на написание своего первого исторического романа «Баязет» – об аналогичной героической обороне в годы русско-турецкой войны, а писателя Бориса Васильева – на создание одной из лучших его повестей «В списках не значился»…
«Я – русский солдат»
В основе повести лежат легенды Бреста, которые проверить оказалось чрезвычайно сложно, но тем не менее Смирнов включил их в свою книгу. В том числе и легенду о последнем защитнике… Официально оборона крепости закончилась в середине июля 1941-го, когда немцам удалось сломить организованное сопротивление. А неофициально… Руины крепости, как рассказывали очевидцы, продолжали огрызаться огнём спустя многие месяцы после её захвата. Жители Бреста рассказывали Смирнову, что в подвалах разрушенных зданий постоянно мелькали чьи-то вооружённые тени, которые наводили на врага настоящий ужас.
В частности, вспоминали женщину, которая, спрятавшись в руинах, периодически разила врагов метким винтовочным огнём и которую сами немцы за неуловимость прозвали фурией. Говорили, что это жена командира Красной армии, которая мстила и за своего убитого мужа, и за своих погибших в первые минуты войны детей.
«Их так трудно взять в плен, – жаловался немецкий офицер местным жителям на несдавшихся защитников крепости. – Когда нет патронов, они бьют прикладами, а если у них вырвут винтовку, кидаются на тебя с ножом или даже с кулаками».
Да и сам факт того, что на протяжении всей трёхлетней германской оккупации Бреста немцы боялись заходить на территорию цитадели, уже говорит о многом…
Но особо поразил Сергея Смирнова рассказ, записанный со слов брестского музыканта Залмана Ставского.
Во время оккупации этот человек был заключённым еврейского гетто города Бреста. Однажды в апреле 1942 года его вызвали немцы и под конвоем увезли в крепость, где среди развалин он увидел дыру, уходившую под землю. Вокруг стояла группа немецких солдат. Ставскому приказали спуститься вниз и предложить засевшему там русскому бойцу сдаться в плен. А если русский откажется сдаваться, то немцы обещали убить их обоих.
Залман спустился в подвал, где увидел сильно измождённого человека, возраст которого определить было сложно. Этот человек, у которого не было уже ни еды, ни патронов, ни вообще человеческих сил, согласился выйти. Уже на улице немецкий офицер спросил его имя, фамилию, звание, но неизвестный лишь криво усмехнулся и тихо сказал: «Я – русский солдат». А потом добавил: «Ну что, господин офицер, вы теперь знаете, почём русская верста?»
Он прошёл всего пару шагов и упал – от истощения умер мгновенно. Немцы молча простояли вокруг него ещё несколько минут, после чего немецкий офицер отдал мёртвому честь и сказал своим подчинённым: «Этот человек – настоящий герой. Учитесь у него, как надо защищать свою землю»…
Кем именно был этот последний защитник Брестской крепости? Этого мы уже, наверное, не узнаем никогда – самого Ставского немцы позже расстреляли вместе с другими узниками гетто, его рассказ дошёл до Смирнова уже через третьих лиц. Тем не менее вдумайтесь – неизвестный герой сражался с врагом почти год: с июня 41-го по апрель 1942 года! Каким же личным мужеством и какой верой в нашу конечную Победу надо было обладать, чтобы в одиночку вести такую борьбу!
Вот этот сюжет и взял Борис Васильев за основу «В списках не значился», где поведал о короткой жизни 19-летнего лейтенанта Николая Плужникова и его войне…
…Надо сказать, что Сергей Сергеевич занимался не только Брестом, но и другими неизвестными героями войны. Именно благодаря его усилиям были установлены имена – Фёдора Полетаева, советского солдата, ставшего героем итальянского Сопротивления; имена защитников Аджимушкайских каменоломен Крыма; заключённых немецкого концлагеря Маутхаузен, поднявших своё обречённое восстание в конце 1944 года; советских лётчиков, совершивших воздушный таран в первый день войны; юных подпольщиков маленького украинского городка Малин…
А ещё, по слухам, Смирнов стоял за инициативой приданию 9‑му Мая статуса выходного дня. Сегодня мало кто знает, но долгое время 9 Мая не было выходным – до 1965 года это был хоть и праздничный, но рабочий день. Однако День Победы уже стал по-настоящему всенародным праздником – советские люди в этот день поминали павших и по-своему, по-простому чествовали тогда ещё молодых ветеранов…
Говорят, что руководство страны решило поднять праздничный статус во многом благодаря именно ходатайству Сергея Смирнова. Его многочисленные письма в ЦК КПСС сделали своё дело – 9 Мая было объявлено нерабочим выходным днём, таковым остаётся и сегодня.
…Согласитесь, нам сегодня есть за что вспомнить Сергея Смирнова – самым добрым словом!
Ранее на сайте Pravda-nn.ru рассказывалось, как в Горьковской области после войны искали предателей Родины.
