Светлана Светличная: «Мне достаточно того, что я сыграла»

Ворвавшись в советский кинематограф в сумасшедшем по тем временам бикини и с пронзительным криком: «Не виноватая я!», Светлана Светличная на долгие годы обрела звание секс-символа родного кино.

Сегодня знаменитая актриса превратилась в настоящую легенду. И не только кинематографа, но и целой эпохи.

О том, как шло это превращение, о любимых ролях и мужчинах в канун 80-летнего юбилея мы поговорили с самой Светланой СВЕТЛИЧНОЙ.

Бриллиантовая рука

– Светлана Афанасьевна, вы стали настоящей звездой, при том, что главных ролей в вашей фильмографии не так уж и много. Как вам это удалось?

– Я училась у Михаила Ромма и была его любимицей. Он всегда меня выделял в каких-то отрывках. Он даже говорил: «Учитесь слушать, как слушает Светлана Светличная». Я была такая… очень чувствительная. И мне всё было очень интересно.

А потом мне хотелось быть лучше других. И очень хотелось стать народной. Но так и не стала…

Правда, сейчас я по этому поводу успокоилась.

– Но зато вы пользуетесь поистине народной любовью. Это, пожалуй, даже побольше, чем громкие звания…

– Это отношение людей ко мне. Там какая-нибудь грамота – это всё бессмысленно. А настоящее отношение бесценно.

– Одним из фильмов, подаривших вам эту всенародную любовь, была «Бриллиантовая рука». Говорили, что Леонид Гайдай сомневался, утверждать ли вас на роль роковой блондинки.

– Нет, меня в картину утвердили сразу. Но меня озвучивала другая актриса. Мой голос звучит только в тот момент, когда я кричу знаменитое: «Не виноватая я, он сам пришёл!».

Что бы я ни играла после «Бриллиантовой руки», наверное, лет 30, при виде меня все мужчины только об этом фильме и говорили. А вот сейчас… Я поняла, что люди любят почти все мои работы. Уже не говорят: «Ах, вы сыграли эпизод». И мне это очень приятно. Потому что эпизоды бывают интереснее, нежели 50-серийные картины. Я их терпеть не могу.

Поэтому мы – актрисы и актёры – возьмите Сашу Панкратова-Чёрного или моего мужа, Владимира Ивашова, которые в эпизодах снимались, – мы сильнее.

– Я очень люблю вашу роль в фильме «Место встречи изменить нельзя», где вы играете сестру убитой Ларисы Груздевой. А это правда, что Высоцкий хотел продлить вашу роль и сделать вашу героиню женщиной Жеглова на протяжении всего фильма?

– Это я хотела. И я предлагала, чтобы в сцене, когда Жеглов приходит на торжественное собрание в Дом культуры и спускается по лестнице, с ним была моя героиня. Я хотела, чтобы зритель увидел бы и облегчённо сказал: «Ну и слава богу, теперь он не одинок».

Я как-то сказала, что женщина не должна жить одна. Думаю, что и мужчина не должен жить один. Это моё отношение по жизни. Особенно когда я осталась одна и когда мой младший сын погиб. Сейчас я как-то уже смирилась с тем, что могу жить даже без младшего сына и даже без Ивашова. Воспоминания о них у меня хорошие.

Мужской почерк

– Ходили слухи, что вы флиртовали с Андреем Мироновым, у вас был роман с Андроном Кончаловским. А на самом деле многие актёры и режиссёры пытались добиться ваших симпатий?

– Ну симпатии были всегда…

Вот я молодец, что ушла от Герасимова. Он собирался снимать свой фильм «Любить человека» и говорил, что главная роль написана на меня. У меня кинопроба была шикарная. Но я отказалась у него сниматься. Не захотела обижать Ивашова.

– Это связано с тем, что Сергей Герасимов как известный ловелас имел на вас какие-то виды?

– Ну это намёками, намёками обозначалось. Но так да, конечно, да… И когда я отказалась, мне загородили дорогу в кино, стали меньше давать ролей…

Но вот сегодня я могу сказать – мне достаточно того, что я сыграла. Я работала ещё и в театре киноактёра. Володя играл Ставрогина, а я играла Марью Тимофеевну Лебядкину. Поэтому потолок был пройден.

Я всегда выбирала, что играть. Я могла отказаться от роли, даже если деньги большие предлагали и можно было много заработать. Но если я видела, что эту роль могла бы сыграть, например, Людмила Зай­цева, я так и говорила режиссёру – это не моя роль. И мне никто не верил, что я могу подарить роль, о которой просят меня.

– С вашим будущим мужем Владимиром Ивашовым вы сразу почувствовали притяжение? Вы ведь учились вместе…

– Он учился на курс старше. Но потом он снимался в «Балладе о солдате» и остался на второй год. И попал к нам на курс. И я даже не верила, что могу понравиться.

А на репетиции мы играли влюблённую пару, и он поцеловал меня. Не как партнёр, а по-настоящему…

У нас была очень хорошая семья.

Держись за облака

– Уход Владимира Ивашова был совершенно трагичен. Звезда советского кино в 90‑е был вынужден подрабатывать на стройке…

– Тогда не только Володя пострадал. Просто у него была язва давным-давно. И вот на фоне этого всего она обострилась.

До этого он устроился шофёром на стройку, и когда он ехал в метро, его узнавали люди. Ему было очень неловко. Они же всё равно его узнавали, несмотря на то, что он был в резиновых сапогах и рабочей куртке.

Я помню, как он говорил: «Светка, я ничего не понимаю, как мы живём».

– А вы сами как пережили эти тяжёлые 90‑е? Это правда, что вы были вынуждены торговать обувью?

– Да, всё ужасно было. Я даже не знаю, как выжила.

Мне одна приятельница, она жила за рубежом, позвонила и предложила – хочешь, я буду тебе присылать иногда обувь, а ты будешь её потихонечку продавать. Это канадская обувь была. Я набавляла сверх цены один доллар. И у меня покупали. Особенно в кассах, где работали женщины. Они всегда говорили: «Ой, приносите нам ещё». И я так немножечко кормила свою семью.

Мы умеем устраивать свою жизнь. Так же как и войну победили. Я не удивляюсь уже ничему.

Особенно сейчас, когда я повзрослела. Сейчас, когда мне 80 лет, я стала мудрая. И мне это нравится.

– Вы сказали, что женщина не должна быть одна. Этим объясняется то, что в 2004 году вы решили выйти замуж за художника Сергея Сокольского, который был младше на 20 лет, несмотря на то что многие подозревали его в меркантильности?

– Ну зачем вы про него сейчас? Человек уже умер много лет назад.

– Я к тому, что потребность любить – это неотъемлемая черта каждой женщины?

– Нет, не у всех. Кто-то ненавидит мужчин, а кто-то выходит замуж раз пятнадцать. Каждый живёт, как считает нужным.

По молодости мне казалось, что я не могу быть сама влюблённой и в кого-то влюбиться. А жизнь всё равно сама испытывает. Ты можешь потом только жалеть: вот дура, зачем я это сделала? Но, к сожалению, это происходит потому, что человек хочет страсти. Она приходит, но она так же и уходит.

– А вы всегда могли отличать страсть от большого чувства?

– Ну, это я сейчас понимаю…

Я могла влюбиться в Гагарина. Я помню, как раз приехала из-за рубежа, и прямо в аэропорту меня взяли и привезли в ресторан, в котором меня ждал Гагарин… Вот этим я могу гордиться.
А сейчас, чем старше я становлюсь, тем больше меня ждут и больше мне рады, где бы я ни была. Ко мне какая-то симпатия, особенно сейчас. Но я знаю почему – меня жалеют, потому что я похоронила и мужа, и младшего сына.

А Люся Абрамова вообще сказала: «Светка вообще у нас особенная, она и умница, её и Михаил Ромм любил, и у неё работы были потрясающие. А потом, я должна вам сказать, она ещё и умная».

– Кстати очень редкое сочетание – красивая и умная женщина…

– Меня любил, наверное, я так думаю, Господь. У меня же болезнь была очень серьёзная – онкология. А я всё ещё цветущая, умная…

Я вообще немножечко другая во всём. И я этим довольна. Поэтому меня и любят. Я искренняя. Это очень важно.