Какое влияние на судьбу СССР оказала война в Афганистане

Известно, что 15 февраля – это день памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества. Раньше это был День воина-интернационалиста, установленный в память вывода советских войск из Афганистана. Поэтому сегодня я вновь вспомню афганскую войну. На этот раз с точки принятия важных государственных решений, которые оказывают огромное влияние на судьбы страны. А Афганистан, как известно, оказал на судьбу Советского Союза именно такое влияние…

Известно, что та война началась 27 декабря 1979 года, когда в результате операций «Шторм-333» и «Байкал-79» отряды нашего спецназа захватили дворец афганского президента-коммуниста Хафизуллы Амина, а в страну вошли советские войска. Описывать события конца декабря 1979 года не буду – об этом сегодня сказано достаточно и во всех подробностях. Остановлюсь лишь на вопросе необходимости свержения, а затем и убийства президента Амина. А нужно ли было это убийство Советскому Союзу?

Свалилось как снег на голову

Напомню, что сама афганская проблема возникла ещё в 1973 году, когда в Афганистане местные генералы свергли монархию – эмир Захир Шах, который в этот момент находился с визитом в Италии, был вынужден отречься от престола. И быстро стало понятно, что ликвидация монархии означала крушение цементирующей основы афганского государства, которая удерживала в рамках государственного единства все основные политические силы страны – националистов, либералов, коммунистов, радикальных мусульман, вождей различных племён. После отречения эмира все эти силы стали поднимать голову с далеко не мирными намерениями.

В стране стали стихийно возникать очаги гражданской войны. Ситуация лишь усугубилась, когда в апреле 1978 года произошёл очередной переворот и к власти пришли коммунисты из Народно-демократической партии Афганистана. Другие политические силы, прежде всего исламские радикалы, ответили на переворот ещё более ожесточённым вооружённым сопротивлением – уже через год в Афганистане действовало порядка 50 тысяч моджахедов, терроризировавших коммунистическую власть.

В этой ситуации Москва оказалась в очень непростом положении. Для советских руководителей очень неожиданными оказались как антимонархический переворот 1973 года, так и апрельская «революция». Тем не менее Москва была вынуждена начать оказание материальной и дипломатической поддержки своим афганским единомышленникам – в противном случае можно было потерять авторитет в международном коммунистическом движении.

Однако влияние афганских коммунистов стало стремительно падать – их радикальные социальные реформы разрушали привычный афганцам уклад жизни, складывавшийся веками, а неуклюжие гонения на ислам оттолкнули от официального Кабула значительную часть духовенства, которое в Афганистане всегда пользовалось большим авторитетом. Чувствуя, что почва уходит из-под ног, коммунисты стали просить Москву не просто о помощи, а о вводе в страну советских войск.

Москва долго отказывалась, пока осенью 1979 года не стала поступать информация о том, что президент-коммунист Хафизулла Амин якобы начал непонятные тайные переговоры с главным нашим противником – американцами. В частности, Амин обратился к главе дипломатической миссии США с призывом «улучшить двусторонние отношения», чуть позже с аналогичными предложениями уже в Нью-Йорке к американцам обратился министр иностранных дел Афганистана Шах Вали.

Перед советским руководством замаячила реальная перспектива ухода Афганистана в зону американского влияния. Такие случаи уже были, когда страны третьего мира, вроде бы объявившие о «строительстве социализма», затем вдруг по каким-то причинам обижались на Москву и перебегали под американский флаг. Возможно, где-нибудь в Африке такое можно было бы стерпеть, но в стране, которая непосредственно примыкала к нашим южным рубежам… Словом, после долгих и трудных обсуждений Политбюро ЦК КПСС в декабре 1979 года приняло решение о свержении президента Амина и о вводе войск в Афганистан…

…Это официальная версия событий. Однако есть серьёзное предположение, что на самом деле все «американские связи» Амина были сфальсифицированы нашими спецслужбами под вполне определённую политическую установку, которая предписывала объявить афганского президента безусловным врагом – со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Решено – и точка!

Увы, в мировой политике – и не только в нашей стране – существует порочная практика так называемого окончательно принятого решения. Это когда высшее руководство того или иного государства по той или иной причине принимает для себя вполне конкретную политическую задачу. И всё – с этого момента всё должно ей соответствовать, вплоть до получаемой информации по линии спецслужб, а что не соответствует – просто игнорируется. Очень часто такой подход чреват самыми негативными последствиями.

Например, именно по этой причине американцы в своё время вляпались во Вьетнам. Ибо, согласно утвердившемуся в 50‑е годы мнению именитых американских антикоммунистов, вьетнамцы якобы просто жаждали избавиться от красного режима Хошимина, однако на деле они более всего ненавидели именно своих американских марионеток (военная разведка США преду­преждала об этом, но её никто не слушал). Поэтому американцы и получили во Вьетнаме то, что получили – затяжную, с большими жертвами войну, падение международного влияния и потерю позиций во всей Юго-Восточной Азии…

Похоже, нечто подобное случилось с нами в Афганистане. По рассказам наших партийных работников, Амин настроил высшее советское руководство против себя тем, что в сентябре 1979 года приказал ликвидировать основателя коммунистического движения Афганистана, своего учителя и руководителя Нур-Мухаммеда Тараки, бывшего любимцем и большим другом самого Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. Леонид Ильич разгневался и приказал срочно найти Амину замену. Все соответствующие службы взяли под козырёк, для чего и придумывали миф о том, что Амина вот-вот завербуют американцы.

Впрочем, Брежнев был вовсе не диктатором, поэтому не мог единолично принять столь ответственное решение, его принимало всё Политбюро ЦК КПСС. Думаю, что причины неприятия Амина были гораздо глубже, чем просто личностные предпочтения Генсека.…

Сегодня появились интересные данные о том, что Амин являлся для Кремля слишком самостоятельной фигурой, не желавшей быть рядовой марионеткой. Так, в его планах была большая политическая игра на афгано-пакистанской границе. Как известно, это граница именуется ещё «зоной племён», разделяющей большой народ пуштунов на афганскую и пакистанскую части. Амин, будучи сам выходцем из влиятельного пуштунского племени, просто жаждал объединить этот народ под своим руководством и под эгидой красного Афганистана. Для этого и начал вести подрывную работу на пакистанской стороне, пытаясь перетянуть на свою сторону тамошних единоплеменников.

Возможно, Амин не только хотел взбаламутить пакистанских соседей, но ещё и отвлечь своих контрреволюционеров, возбудив в них чувство пуштунского национализма и направив их агрессию не против официального Кабула, а против пакистанцев. Наверное, именно по этой причине Амин стал устанавливать тайные связи с руководством Индии, которая также откровенно враждовала с Пакистаном. Говорят, что дело даже дошло до подписания двусторонних афгано-индийских соглашений по линии спецслужб о сотрудничестве в «зоне племён».

Однако эти намерения Амина не входили в планы Москвы, которая сосредоточилась на задачах холодной войны прежде всего в западном направлении – на южных рубежах Кремлю хотелось одного лишь спокойствия, без каких-либо потрясений. Поэтому афганского лидера сочли опасным авантюристом.

Кроме того, как верно подметил российский историк Александр Колпакиди, советское руководство не устраивали откровенные симпатии Амина к личности Сталина, от исторической памяти которого тогдашняя верхушка КПСС, откровенно заигрывавшая с западным либеральным мнением, старалась держаться подальше. А ещё Амин с восторгом отзывался о кубинском лидере Фиделе Кастро – по-хорошему завидовал его авторитету, популярности и героическому революционному прошлому.

Как вспоминают очевидцы, Амин с особым воодушевлением рассказывал о личных встречах с Кастро, о своём присутствии на заседаниях Политбюро Коммунистической партии Кубы. А ведь Кастро хоть и был коммунистом, но отнюдь не на побегушках у Кремля, являясь полностью самостоятельной политической фигурой… Словом, всё это наложилось ещё и на личную неприязнь Брежнева, потрясённого смертью любимца Тараки.

Поэтому и было принято окончательное решение по устранению Амина.

Хотели как лучше…

Однако нельзя сказать, что данному решению не было противодействия. Особенно со стороны военных. Так, генерал-майор Василий Заплатин, советский советник при начальнике ГлавПУРа Вооружённых сил Демократической Республики Афганистан, откровенно охарактеризовал Амина как «верного и надёжного друга Советского Союза и всесторонне подготовленного лидера… Амин всегда признавал всего два праздника в году: 7 ноября и 9 Мая, то есть день Великой Октябрьской революции и День Победы над фашизмом. В эти два праздника он мог позволить себе выпить 100 граммов водки, в другое время он никогда спиртное не употреблял».

А вот начальник советского Генерального штаба, маршал Советского Союза Николай Васильевич Огарков вообще выступал против введения войск в Афганистан – и даже не из-за привязанности к Амину, а просто из трезвого и просчитанного опасения «завязнуть» в афганских делах. Но этих людей наша власть, уверовавшая в непогрешимость окончательного решения, уже не слушала…

…Увы, всё обернулось по принципу «хотели как лучше, а получилось как всегда». Поначалу брежневское окружение надеялось после устранения Амина укрепить власть нового правителя Бабрака Кармаля и вывести советские войска уже в 1980 году. Но оказалось, что разложенная всевозможными «революциями» афганская армия уже не в состоянии была выполнять боевые задачи, а «возведённый на престол» Кармаль в отличие от Амина не пользуется ни в стране, ни в партии ни малейшим авторитетом.

Вот почему наши солдаты постепенно стали втягиваться в боевые действия, а с ростом афганского сопротивления стала расти и численность советских войск. Таким образом, вместо желательного спокойствия на южных рубежах мы почти на 10 лет получили головную политическую боль, незаживающую кровоточащую рану, которая отнимала и людские жизни, и немаленькие ресурсы – эта долгая война оказала большое влияние на процессы, которые привели к гибели Советского Союза.

Сегодня в живых осталось очень немного тех, кто своими глазами видел начало всей этой драматической эпопеи. Один из них – журналист, а в 1979 году – военный переводчик в Кабуле Андрей Борисович Грешнов, который в интервью нашей газете так оценил последствия устранения Хафизуллы Амина:

«Не знаю, зачем это понадобилось Кремлю. Ведь Амин при всех его минусах был очень сильной личностью. Да, с манерами восточного деспота, но в такой стране, как Афганистан, иного правителя и быть не могло… А как его убрали и посадили абсолютно несамостоятельного Кармаля… Афганцы видели, что это полностью марионеточная фигура, что все решения за него принимают советские советники, что из своей резиденции он никуда практически не выходит, что он буквально спивается – а это ведь мусульманское общество, где пьянство считается грехом… В общем, при Кармале всё держалось на наших штыках, а у местной власти не было никакого авторитета. Отсюда и ожесточённое сопротивление афганцев «советской оккупации».

…Вот такая невесёлая история. Пошла ли она впрок нашим нынешним правителям? Однозначно пока сказать не могу …

Ранее на сайте Pravda-nn.ru рассказывалось, кем были первые нижегородцы, погибшие в Афганистане.