Иван Охлобыстин: «Я просто хочу отдать своему отечеству и своим друзьям то, что задолжал»

Накануне выборов многие знаменитости так или иначе оказались вовлечены в политику. Одни заявили о собственном желании стать депутатом. Другие просто выступают в поддержку той или иной партии. В числе последних оказался и Иван Охлобыстин, давно известный своей ярко выраженной гражданской позицией. Зачем всенародно любимому актёру нужны игры в политику, что он думает о своём друге Михаиле Ефремове и правда ли готов сжигать на кострах представителей нетрадиционной ориентации? Обо всём этом мы и поговорили с Иваном Охлобыстиным.

Депутатский запрос

– Иван, вы не первый из известных талантливых людей, кто решил заняться политикой. Почти все они искренне хотят изменить что-то к лучшему. Но со временем большинство признают невозможность перемен. Ну, или не признают, а просто ничего не меняют. Например, публика до сих пор не может простить, что Иосиф Кобзон, например, голосовал за повышение пенсионного возраста. Вы не боитесь, что вас система так же перемелет?

– Сначала насчёт Кобзона… Мне мало от чего стыдно, к сожалению, я человек бессовестный, но мне стыдно за одну песню – «Всё это рок-н-ролл». Она была написана в 1992 году. Там были такие строчки «Где каждый в душе Сид Вишес, а на деле Иосиф Кобзон». И мы это с энтузиазмом распевали.

Так вот, я был свидетелем, как Иосиф Кобзон входил в «Норд-Ост». Мы тогда приехали с диаконом Андреем Кураевым в надежде, что нас обменяют хотя бы на детей. Ну, мы уже как бы пожили, поели, попили… Но этого не произошлло. Подвига не получилось.

А следом за нами вошёл в здание Иосиф Кобзон и вывел детей и женщин. Поэтому для меня этот человек абсолютно не подлежит никакой критике. Великая личность.

– А вы уверены, что сможете сохранить себя?

– Я очень долго варюсь в этой теме, варился на периферии в обслуживающем сегменте – в политпиаре зарабатывал. Это было в ту пору, когда кино не было. Когда мебельные базары или автосалоны стояли там, где должно было сниматься отечественное кино. И в этот период я с журналистикой, к счастью, познакомился, стал вашим коллегой. И, кстати, это мне очень много дало.

Так что я знаю всё это изнутри. Хотя глубоко и не погружался.

Что касается моего участия в данном проекте, то я просто хочу быть лучше. Я просто хочу отдать своему отечеству и своим друзьям то, что задолжал. Я был во многих вещах неискренним, много уступал, оправдывая это заботой о своей семье или какими-то личными комплексами. Это моя попытка посильного вклада. И оправдания перед бытием. Но я не буду очень сильно погружаться в политику.

– Не стоит ли после этого вашего политического похода ждать появления комедийного сериала про выборы, слуг народа?

– Ну, в истории со «Слугой народа» всё закончилось президентством. Это отвратительно.

Политика – такое дело, что как в шоу Малахова: лучше детям этого не показывать. А я обременён большой семьей и не могу себе это позволить. Лучше врачей буду играть. Мне кажется, у нас есть огромное количество профессий, конкретных личностей, которые достойны быть воспеваемыми.

Не должны воспеваться чужие трусы, куда по локоть залезают. Не должно быть паразитирования на скандалах: «Ах, вы не поверите, что случилось в семье такого-то и такого-то. Он наступил в собачью какашку». Это не должно становиться событием дня.

Событием дня должно стать то, что мы покорили очередную планету или с сегодняшнего дня колбаса бесплатная. Я утрирую, конечно. Но закон рекламы – не работают отрицательные величины. Работают только положительные. А на данный момент отечественное государственное телевидение предлагает только негативную повестку.

Как ни включи первый канал – ужас, второй ещё хуже, третий вообще то расчленёнка, то какая-то гомосятина.

Честное слово, я не хочу вмешиваться в чужую жизнь. Мы разные. Но помните же – наши права заканчиваются там, где мы мешаем реализации прав других. И надо соблюдать – в религии это называется царский путь, – какую-то здоровую золотую середину.

Дружный ряд

- Многих всегда удивляло, как вы могли быть близко дружны с Михаилом Ефремовым, имея совершенно противоположные политические взгляды. Вашей дружбе это радикальное расхождение не мешало?

– Я не хочу быть политиком ещё и потому, что надо погружаться очень сильно и отказываться от очень многого. Вот я пока не готов на такой подвиг.

Что касается Ефремова, то есть вещи которые выше политических, идеологических и даже государственных вопросов. Это родственные отношения. Он мой кум. Я ничего не могу с этим сделать. Даже если бы он был людоедом, я бы по-прежнему его любил и никогда не оставил бы. Мы все такие. Ну признайтесь себе сами. А как может быть иначе? Мы – родственники.

– Вы никогда не ссорились из-за политики, не пытались переубедить друг друга?

– Нет, это бесполезно. Он упёртый как осёл, и я такой же.

Огнём и мечом

– Интернет пестрит вашими шокирующими высказываниями. То вы заявляете, что хотите стать царём, то заявляете о необходимости «китайской» цензуры в интернете, то вообще чуть ли не призываете сжигать представителей нетрадиционной ориентации. Вы специально эпатируете публику?

– Порой я предлагаю что-то несколько экзальтированно. Это для того чтобы быть услышанным. Что касается истории с царём, то считали, что я хотел баллотироваться в президенты. Для меня это, честно говоря, было откровением. Когда меня спрашивали, я говорил: «Что вы, ни в коем случае. Я хочу быть царём!». Чего я буду вокруг да около плутать. У нас каждый генеральный секретарь, каждый президент по сути царь.

И я действительно отрицательно отношусь ко всяким половым излишествам. Считаю, что для нормальной жизни женщине достаточно мужчины, а мужчине – женщины.

У нас и так-то не очень складывается в последнее время с деторождением. Все увлеклись заработками и забыли самое главное, для чего эти заработки нужны.

Да, я отрицательно к этому отношусь. Это надо лечить уколами. Многие считают это радикализмом, но это моё мнение.

– Но вы что же, всерьёз призывали сжигать гомосексуалистов?

– В Новосибирске я проводил встречу с читателями – у меня вышла книга. К сожалению, мы обидели одного тележурналиста. Даже не я – администрация не успела его пригласить. И он из моего выступления выбрал самое лучшее. Оно было вырвано из контекста.

В моём представлении это извращение. Библейское извращение. Господь сжёг за это два города.

И в Советском Союзе за это статья была. И не даром она была. Повсюду это всегда преследовалось, потому что это разлагает. Это аморальщина.

Но о печках речи не идёт. Никого не надо сжигать! Репрессивные методы при нашем национальном характере – это не очень хорошо. Потому что, как правило, когда начинаются репрессии, начинаются выдёргивания людей из рядов, попытки радикально всё это решить. Потом эти люди заканчиваются. А орган-то остаётся. Люди-то на зарплатах сидят. И находится новый враг. И так мы несколько миллионов можем под одну копирку уничтожить. Начнём с гомосеков, а закончим библиотекарями.

Всё-таки в XXI веке живём. Христовым путём пойдём. Путём любви и убеждения.