Это «доброе» и «светлое» детство в СССР
Странное чувство испытываю я, когда натыкаюсь на чьи-то светлые воспоминания о далеком и невыразимо прекрасном советском детстве. Боже, какие тогда были пирожные «Картошка», а какой пломбир, а колбаса, а молочный коктейль, а кефир в треугольных пакетах!.. А главное, дети могли гулять с утра до вечера одни, без присмотра, и никто за них не переживал, ведь это был СССР, безопасная и прекрасная сердцу эпоха.
Разве сейчас такое возможно?! Конечно, нет, в один голос кричат умиленно вспоминающие. То ли дело тогда…
Ну что ж, я немного расскажу вам о том, как мы гуляли без смартфонов в то чудесное время, предоставленные сами себе, пока наши родители вкалывали на советских предприятиях. Да, мы не могли позвонить родителям, и нас никто не мог найти, пока мы сами не приходили домой. Но за нас никто не переживал – все же знали, как безопасно для детворы в родном СССР.
Помню, тогда мы жили в военном городке на самой окраине Сормовского района. Рядом находились довольно протяженный лес, воинская часть, военный полигон, огромная городская свалка, телевизионный завод «Лазурь» (на самом деле там выпускали секретные военные локаторы), завод «Электромаш», а еще множество болот, озер и строек. Все это было нашим игровым пространством, и кругом нас подстерегали увечья, если не гибель.
Стройки
Мы буквально жили на стройках. Там можно было лазить, висеть, прыгать, их никто не охранял. Результат – сломанные руки и ноги, кто-то из моих приятелей постоянно был в гипсе. Многие не по одному разу. Правда, лично мне везло – я никогда ничего себе не ломал.
Карбид
Его можно было найти там же, на стройке. Что делает мальчик, нашедший карбид? Естественно, бомбу! Бутылка, трава, немного воды и хорошая пробка – и у тебя в руках самодельный, но далеко не игрушечный фугас. Бутылки рвались, как самые настоящие гранаты, выбитых глаз не было, максимум окровавленные руки, но риск был очень велик.
Еще с помощью карбида делали такие пушки – выбивали у выдохшегося баллона от дихлофоса верхнюю крышку, а в основании делали маленькое отверстие, туда помещался кусочек карбида. Горлышко закрывалось ладонью, и далее это все нужно было трясти, пока ёмкость не наполнится взрывоопасным газом. Потом ты ставил свою пушку на землю или держал прямо в руках, подносил зажженную спичку к донышку с маленьким отверстием – бабах! –раздавался невероятной мощности управляемый взрыв.
Такие пушки были у каждого мальчика, мы без всяких опасений приносили их домой, и никто никогда нас не спрашивал, что это за странный предмет, почему он такой обгоревший и зачем он вообще нужен.
Действующая воинская часть
Моё детство было максимально счастливым по моим понятия, ведь рядом была действующая воинская часть! Патроны к автомату Калашникова были буквально в каждой квартире, нам страшно завидовали мальчики из других районов, ведь у нас были такие богатства: пулеметные ленты, гильзы, пули и, естественно, боевые патроны. Причем автоматные даже и не ценились особо – разве что тем, что в них было много пороха, а из пороха можно было понаделать всякого. Особой ценностью обладали пистолетные патроны, там такие пули красивые, как капельки, они куда эстетичнее.
Костры
Патроны можно было кидать в костер. В костер, кстати, кидали все, что только могло взорваться. Помню первый раз, когда смерть дыхнула мне прямо в лицо. На каком-то складе мы случайно нашли металлическую бочку с серебрянкой – это такая порошкообразная краска, которая по своим взрывоопасным свойствам не уступает даже тротилу. Мы очень обрадовались своей находке и долго и упорно тащили эту бочку на какой-то пустырь. Дотащив, мы её подожгли. Она прекрасно горела, но, увы, не взорвалась. Все мальчики в нашей компании очень расстроились. Мне пришла в голову гениальная идея плеснуть в эту бочку воды – как придумал, так и сделал, в какой-то ржавой кастрюле поднес воды и плеснул прямо в горящее жерло. И она взорвалась!
У меня сгорели брови, носки, брюки и футболка! Как все смеялись! Я шел по улице, словно герой итальянской комедии, на мне висели лохмотья и я улыбался во весь рот. Самое удивительное, что я совершенно не получил ожогов! И от этого становилось еще веселей!
Городская свалка
Сколько раз мы там гуляли, вспомнить невозможно. Там можно было найти все, что нам было нужно для производства каких-нибудь взрывоопасных штучек, да и просто гулять по свалке было интересно. Единственной проблемой было то, что эта многослойная гора мусора горела, и горела она всегда, она тлела изнутри, как шахтный террикон. Гуляя по свалке, ты мог запросто провалиться внутрь на много метров вниз и попросту сгореть. Бывали случаи, когда в толщею свалки проваливался бульдозер, иногда вместе с бульдозерщиком.
Вдобавок на свалке жили местные темные личности, как их теперь называют, бомжи, и они защищали свою территорию и могли зарезать любого из нас. Но мы быстро бегали и старались не пересекаться с местными свалочниками.
Лес
Там можно было утонуть в болоте, просто заблудиться или попасть на полигон, где велась стрельба боевыми патронами и снарядами.
Пару раз за мое детство мы терялись так, что на протяжении 10 – 15 часов не могли выйти из леса. Родители нас особо не искали – мы ж в безопасном государстве жили, что с нами могло случиться! Зато в доме всегда было очень много грибов.
Военный полигон
Мы были там тысячи раз. Как-то пошли собирать пульки на полигон прямо во время стрельбы боевым оружием. Это когда ты находишь пульку от автомата, поднимаешь её и чувствуешь, что она еще теплая, потому что она прилетела из автомата. Точно так же она могла прилететь в сердце или в голову любому мальчику. Нас постоянно ловили солдаты, срезали все пуговицы и резинки на одежде, даже на трусах, и отпускали. Это было такое наказание, но не пускать нас туда не могли, мы все равно находили дыры в заборах и оцеплениях и лезли туда, и лезли.
Были мальчики, которые приносили домой противотанковые мины или РПГ. Тогда это поднимало волну обысков по всему военному городку, обыскивали все семьи, и патроны, как правило, изымались. Мы давали слово, что никаких боевых патронов больше в доме не будет – только стрелянные, а мины и гранаты ни-ни.
Крыши и подвалы
Ты мог упасть с крыши – правда, на моей памяти никто не падал, какие-то мы были заговоренные. Наибольшую опасность на крышах и в подвалах представляло электричество. Один раз меня так шибануло на крыше, что я лежал час без движения, друзья думали, что я умер, но все обошлось. Да еще другой раз я полез в щиток в одном подвале, сам не знаю, зачем. Трясло меня минуты три, ничего страшного, всего лишь 380 вольт.
Увечья
Мой брат, когда мы еще жили в Германии, где служил мой отец, как-то раз пошел купаться на танкодром. Делать этого было нельзя, мальчишек оттуда гоняли. Конечно, их заметили, они побежали от солдат, и, перелезая через забор с колючей проволокой, брат повис на ней. 12 шрамов украшают его ноги, больших, сочных и ярких до сих пор. Естественно, все быстро зажило.
Самострелы
Когда у нас кончался порох, мы использовали серу, срезая ее со спичечных головок. Самострелы – это трубка, заглушенная с одной стороны, с прорезью для поджига. Важно было сделать не слишком тугой пуш, не переложить серы, иначе самодельное ружье могло разорваться прямо в руках. Стреляли мы, естественно, друг в друга, но ни разу не попали.
Два болта и одна гайка
Болты наворачиваются с разных сторон к гайке, между ними остается небольшое расстояние, туда загружается сера от спичек. Все, готово. Кидай этот болт в стену или с высоты, он отлично взрывается.
Шифер в костре
Это для самых маленьких – шифер взрывается и куски летят прямо в нас, всем весело.
Самолетики
Мы, конечно, мастерили летучих змеев, но они как-то плохо летали: не было папиросной бумаги и легких палочек для каркаса, да и ветер все время был слабым. Тогда мы стали делать деревянные самолеты. Сколотив достаточно тяжелую машину из досок, ты привязывал к одной стороне крыла веревку и начинал его крутить у себя над головой. Пропеллеры яростно вращались, и все было круто, но быстро надоедало. Тогда мы устраивали бои самолетов – чей самолетик разлетелся в щепки от столкновения с самолетом противника, тот и проиграл. Иногда такие самолетики отрывались от веревочек, и ты получал трехкилограммовым бомбовозом по голове.
Катание на льдинах
Сколько раз я оказывался в ледяной воде, не счесть. Еще было катание на плотах – плоты делали из пенопластовых панелей. Длинная палка в помощь, и вот ты на середине озера. Плавали на местных озерах и болотах. Если что, плавать все умели.
Инфекции
Дети не вылезали из заболеваний, были случаи смертей – к примеру, от менингита. Об этом я слышал много раз. Мои родители были врачами, но это не защищало. Я болел скарлатиной – все радовались, что не умер и не стал импотентом, – болел корью, свинкой, воспалением легких. Гепатитом в легкой форме тоже переболел. Херня, не страшно.
Железная дорога
Недалеко от нас был некий сортировочный железнодорожный узел. В этом месте постоянно двигались составы, часто с небольшой скоростью, маневровые тепловозы формировали составы. Вполне можно было зацепиться за вагон и «тягануть» его. Один раз меня чуть не растерло о технический перрон для загрузки промышленных грузов. Там расстояние между железнодорожной платформой и вагоном каких-то 10 сантиметров – никогда не забуду, как какой-то мальчик мне что-то кричит, а я вишу, прицепившись к вагону, несущемуся к этой платформе. Я никак не могу расслышать, что он мне кричит, наконец, оборачиваюсь и вижу, что если я не поднимусь сию секунду выше по вагону, то… Вовремя спохватился, а то не видать вам теперь этого текста!
Это называлось у нас «тягать вагоны». Тягали мы их, пока один мальчик не погиб, не из нашей компании, но к этому развлечению после этого мы мигом охладели.
Железная дорога могла нанести и другого рода увечья. Дело в том, что там были цистерны с вином, вернее, не чистым вином, а его основой, сырцом так называемым. Из этого сырца делали всякий там дешевый портвейн. Цистерны так устроены, что из них нельзя полностью вылить эту дрянь, там внутри остается еще литров 100 – 200 этой алкогольной параши. Вот за ней-то нас и посылали старшие товарищи. Главное, не вдыхать эти испарения – тебе дают ведро и на веревке спускают в эту винную цистерну, ты не дышишь, потому что, вдохнув, сразу станешь пьяным, вплоть до потери сознания. И ты должен зачерпнуть этой жижи со дна цистерны. Я к вину относился равнодушно, а многие становились алкоголиками. Кто-то, я слышал, утонул в этой жиже из дешевого портвейна.
Зимние забавы
«Тягать» можно было не только вагоны на железной дороге, но и общественный транспорт. Это так весело – целые вереницы мальчиков цеплялись за автобус и, скользя на ногах, катались по зимним дорогам. Некоторые случайно отцеплялись, и дальше как повезет – за автобусом мог ехать, например, грузовик. Ребята, которые жили ближе к центру, еще «тягали» трамваи, но у нас такой роскоши не было.
Ножи, финки и кастеты
Перочинные ножи были у всех, но все мечтали о настоящих кастетах. Их отливали из свинца: свинец добывали из старых аккумуляторов, все это пеклось на кострах, а иногда и дома. Испарения свинца, наверное, не очень полезны для детей, но кто нас видел, мы ведь были предоставлены самим себе.
Школа
Я учился в самой обыкновенной советской школе. В младших классах у нас была такая игра – не знаю, кто её придумал, – каждый день после школы мы должны были избивать одного мальчика всем классом. Делали мы это ежедневно. В классах было по 45 человек, поэтому кандидатур для избиения хватало. Зачем мы это делали, никто не знает. Потом все открылось, всех отругали, но драк все равно хватало.
Старшие лупили младших. «Шакалы» отбирали деньги. Однажды у меня пытались отобрать деньги, когда я стоял в очереди за тем самым вкусным советским мороженым, но я оказался сильнее обидчиков и смог дать им отпор. Мимо шла наша классная, и в итоге мне инкриминировали драку. Такие дела. Жертву осудили за то, что она защищалась. Мне круто влетело.
«Шакалы»
Это такие злые мальчики, которые отбирают у всех деньги.
– Деньги есть? – спрашивал шакал.
– Нету денег, – отвечал мальчик.
– А если найду?
Вот тут надо было бежать, даже если деньги прятались в носки или трусы, их быстро находили.
Дротики
Четыре спички, четырехкрылое оперение, жало из иголки и нитки – получался такой дротик, как в дартсе. Нормальные мальчики кидали их в деревянные стены и в деревья, а ненормальные кидали в других школьников. Сколько раз у меня в спине торчала эта мерзость!
Другие районы
В Седьмом микрорайоне просто так гулять было нельзя, тем более одному. В центре Сормово, в сормовском парке на уличной дискотеке – тоже. Московский район – очень опасно, Гордеевка – туда ходить нельзя ни под каким предлогом. Но самое опасное место в городе – это Автозавод. Туда даже таксисты не ездили, это было очень опасно. Даже днем, даже со взрослыми. До сих пор люди, которым за сорок, с опаской едут на Автозавод, для многих он так и остался нижегородским Гарлемом. Лет шесть назад я переехал туда жить и первое время носил в кармане или отвертку, или плоскогубцы, потом перестал. Понял, что мир давно изменился и теперь тут не опасно.
Спортивные кружки
После того, как тебя избили в школе или на улице, ты срочно шел записываться, например, в бокс. Как это выглядело: прихожу я в секцию по боксу с фингалом под глазом. Тренер такой: ой, как хорошо! И ставит меня в пару с каким-то мальчиком, который уже года два занимается боксом. А я‑то пришел несколько минут назад! Парень с разрядом просто избивает меня, тренер ухмыляется, с окровавленным лицом и в слезах я покидаю это прекрасное место и отправляюсь домой. Пару раз я так записывался на бокс да так и не записался.
…Это была самая обычная жизнь в СССР, «счастливое советское детство». Невероятно вкусный был пломбир – но сейчас он с привкусом горечи…
