«Счастье складывается из мелочей»: автор Олимпийского мишки Виктор Чижиков поделился воспоминаниями об эвакуации на Волге во время ВОВ

Мало кто знает, что военное детство известного иллюстратора и автора олимпийского мишки Виктора Чижикова связано и с нашим городом. Своим детскими воспоминания об эвакуации на Волге знаменитый художник поделился с «Нижегородской правдой».

Виктор Чижиков родился в Москве осенью 1935 года в семье архитекторов. И бомбардировка Москвы летом 1941-го стала одним из первых его ярких воспоминаний детства.

– Когда нас начали бомбить, мы с мамой собирали клубнику на огороде. И помню, как мы примчались с тазом клубники на станцию и были в совершенной растерянности. Стемнело, при свете свечи мама читала мне «Волшебника Изумрудного города», а я ел клубнику и не понимал, что происходит. В тот день отца забрали на фронт. От его работы была организована баржа, которую тащил буксир, и на ней нас с мамой отправили в эвакуацию. Так я впервые приехал в ваш город. Это было почти 79 лет назад. И Горький стал важным этапом в моей жизни.

Но и сейчас главным впечатлением о нём так и осталось то детское, военное, на приближающейся к городу барже. Правда, остановка была недолгой. В городе нас пересадили на знаменитый и воспетый в песне пароход «Власть советов» и отвезли в село Кристово-Городище под Ульяновском.

– Кто же вас там приютил?

– Нас с мамой на постой взял к себе в избу местный конюх Иван Елентьев. В округе было много конных заводов, потому что для армии были нужны лошади, и всё Поволжье было поставлено на производство армейских лошадей. И вот я у плетня увидел привязанного коня. Старый, вялый, он понуро стоял. Я залез на плетень, перебрался на коня и сказал: «Но!» Потом я свалился, но с тех самых пор заболел лошадьми и всё время их рисовал.

– Удивительно, как вы помните то время, ведь вы были ещё совсем ребёнком.

– Когда говорят, что дети не чувствуют ужасов войны, это неправда. Дети ощущают войну, и очень сильно. Я помню, как постоянно хотелось есть. Как я начал хотеть есть в 1941 году, так до 1950-го это чувство голода меня не покидало. И помню, как мы ждали отца, который после прохождения командирских курсов должен был к нам приехать на три дня. Я зарубки на дверях делал, считая, сколько осталось до того дня. Он обещал мне привезти леску. Таких прозрачных, как сегодня, тогда не было, просто шнуры. Зато на Волге на них мы ловили стерлядь. А однажды взрослые поймали белугу – гигантскую. Лошадей как раз всех сдали в армию, и в телегу были запряжены две коровы, которые и везли эту рыбину. Белуга стала подарком колхоза эвакуированным, которые прибыли из Ленинграда, прорвав кольцо блокады.

– А какое воспоминание того времени было самым счастливым?

– Я всё время рисовал, рисовал столько, сколько хотел. И до сих пор у меня остался тот эвакуационный альбом. Это просто чудо. А счастливым… Счастье складывается из мелочей, нужно просто их видеть. В самое тяжёлое время видеть.

Самое счастливое время было зимой. Зимнее утро начиналось с растопки печи. Это было чудесное время. Зимой телёнок стоял в избе напротив печки. Под лавками были ягнята и козлята. И когда дядя Иван вносил огромную, пахнущую охапку сена для растопки печи, удивительный сладкий запах сухой травы наполнял всё вокруг. Он неповторим, как запах белья, высохшего на морозе. И вот ягнята и козлята выскакивали из-под лавок и разносили сено по полу. И я тоже начинал скакать с ними! Начинался кавардак. Так мы забывали пор войну.

Юмор всё время живёт рядом с трагедией. И дети, и взрослые его проносили сквозь войну, им он помогал выживать в самое сложное время.