Окончательный анализ: один день с сотрудниками лаборатории, где делают тесты на коронавирус

Заведующая лабораторией Центра СПИД Елена Тихонова с марта работает без выходных и праздников, с раннего утра до позднего вечера. Её лаборатория – одна из немногих, где делают анализы самым точным методом ПЦР, причём самая крупная в регионе. С марта именно сюда начали поступать первые пробы тех, кто, возможно, заразился новой коронавирусной инфекцией.

Как происходит важнейший процесс диагностики, своими глазами увидели корреспонденты «Нижегородской правды». 

Чужие здесь не ходят

На двери лаборатории – предупреждение: «Посторонним вход воспрещён». Перед окошком в двери – очередь из сотрудников медучреждений, сдающих контейнеры с пробами на анализ. Нас провожают к кабинету заведующей. В коридоре на первом этаже оживлённо – люди в защитных халатах и масках что-то носят, переставляют. Елена Валерьевна не сразу отрывается от разговора по телефону и устало приглашает нас присесть. На столах в кабинете заведующей – горы документов пациентов с ВИЧ. Наш разговор то и дело прерывается: в кабинет заглядывают с разными вопросами, телефон разрывается от звонков.

Каждый день в лаборатории Центра СПИД по-прежнему делают исследования на ВИЧ, вирусные гепатиты и прочие инфекции, к которым добавились порядка 3000 ежедневных мазков на коронавирус.

– В марте нам начали поступать по 800 – 900 пробирок с материалом на COVID – это плюс к своим ежедневным
100 – 120 пробиркам на ВИЧ методом ПЦР, – рассказывает Елена Валерьевна. – Своих рук уже не хватало, хотя работали до ночи. 1 апреля приняли по совместительству 20 человек, в июле добавилось ещё 30. На сегодняшний день штат увеличился вдвое.

Специалистов, владеющих методом ПЦР-исследований, в городе немного, поэтому обучали новеньких сразу на рабочем месте. Работали сутками.

Елена Валерьевна работает в лаборатории центра по борьбе со СПИДом с 1993 года, практически с самого открытия. Говорит, в то время тоже были страхи по поводу неизвестного нового вируса ВИЧ. Но таких объёмов работы не было никогда! Новым при работе с мазками на коронавирус стала и необходимость полной защитной экипировки для лаборантов.

Ручная работа

Облачившись в защитные костюмы, халат, шапочку и респиратор, вслед за Еленой Валерьевной поднимаемся на 3‑й этаж, где проводится первый этап анализа – так называемый лизис (разрушение оболочки вируса). Через стеклянную дверь видно, как лаборант в «скафандре», в защитном экране, респираторе и в очках, сидя за специально оборудованным «ламинарным боксом», закапывает в пробирки с раствором пробы. За дверью – «красная зона», нам туда нельзя.

– Когда нам начала поступать лавина проб на коронавирус, мы перепробовали разные варианты проведения исследований, самым эффективным оказалось разделение на бригады для выполнения каждого этапа, – комментирует заведующая. – Сейчас у нас настоящий конвейер, фабрика анализов. Приём, регистрация, лизис, выделение, амплификация – и на каждом этапе работает своя бригада. При таком подходе производительность намного выше.

От точности и аккуратности действий каждого зависит правильное выполнение анализа. Ошибётся один человек – переделывать анализ придётся заново всем, с самого первого этапа.

– При методе ПЦР очень много ручной работы, метод очень трудоёмкий и дорогой, – поясняет Елена Валерьевна. – Однако он наиболее точный, поэтому при коронавирусе он впервые стал массовым.

Лаборанты работают в две смены, каждая длится 7,2 часа. После каждого перерыва (в смену их два) нужно надевать новую «защиту».

Человеческий фактор

Первая смена только что закончилась, и один из лаборантов, Анастасия Малеева, согласилась рассказать, как изменилась её жизнь с марта, когда они начали делать анализы на коронавирус. Анастасия работает в лаборатории центра шесть лет, пришла сюда сразу после медицинского училища.

– Сам алгоритм работы с пробами на коронавирус отличается от алгоритма работы на ВИЧ-инфекции, – поделилась она. – Пришло много новеньких, на обучение их методике уходило много времени. К тому же работать в дополнительных средствах индивидуальной защиты очень жарко, тяжело дышать. Но мы понимаем, что это необходимо для нашей безопасности.

Кстати, недавно в лабораторию закупили автоматическую станцию выделения нуклеиновых кислот, которая заменяет ручной многоступенчатый труд трёх человек и при этом дозирует и выдерживает все временные параметры анализа. Лаборантов с этого этапа теперь можно перенаправить на другие работы.

Вместо фамилий – номера проб

Последний этап исследований – амплификация, исследования на уровне ДНК. Здесь уже с весны работают на приборах, закупленных правительством региона специально для анализов на COVID. Врач Оксана Вячеславовна Шурыгина показывает на мониторе компьютера графики анализов – чем раньше начался подъём кривой, тем больше вирусная нагрузка в пробе.

– Сомнительные результаты есть, но они единичны, – объясняет она. – Это может быть, когда человек уже почти переболел, и вирусная нагрузка в организме небольшая. Такие анализы переделываются.

Результат анализа заносится в компьютерную программу «Регистр лиц с подозрением на коронавирус», которую специально для Нижегородской области разработал региональный Медицинский информационно-аналитический центр (МИАЦ).

– Благодаря программе любая путаница с анализами исключена, – констатирует Елена Валерьевна. – Все пробы обезличенные – им присваивается наш внутренний лабораторный номер. Каждый врач может открыть программу на своём компьютере и посмотреть результаты обследования своего пациента.

Программа, запущенная в мае, постоянно совершенствуется. Теперь медицинские организации присылают направление на исследование в печатном виде со штрих-кодом. Он считывается в лаборатории, и в программе появляется информация о принятии материала на анализ.

– Работы очень много, но надеемся, что когда-нибудь этот многомесячный аврал закончится, – завершает нашу экскурсию по лаборатории Елена Валерьевна. – И мы останемся с новыми приборами и программой, которые можно будет использовать для анализа других инфекций. А самое главное – с новым опытом.

Дома нашу героиню ждут трое детей, младшему из которых 12 лет. К почти постоянному отсутствию мамы дома относятся с пониманием.

– Очень надеемся, что нам дадут выходной 1 января, – улыбается она. – Это будет первый мой выходной с марта. Хотя мы все уже привыкли работать в таком графике, сейчас все врачи так работают.