Павел Перец: «Моя аудитория – люди, которым что-то надо в этой жизни»

Экскурсия у Павла Перца – можно сказать, «культурный код» современности. К нему ходят те, кто принципиально не пользуется услугами гидов. Впрочем, те, кто пользуется, тоже ходит. Считается, что у Перца «другие» экскурсии. Не такие, к которым мы привыкли с детства.

Недавно он приезжал в Нижний Новгород и, проведя в городе пору дней, нашел, что рассказать нижегородцем про их родину.

- Меня зовут Петров Павел Юрьевич, — говорит он внезапно официальным голосом, — но известен как Павел Перец. В газете, которую я возглавил в 2000 году, почему-то решили, что главный редактор Петров – это неинтересно. И придумали мне псевдоним Перец. Так он и остался со мной на долгие годы.

- Люди имя и фамилию себе не выбирают, а вам, оказывается, еще и псевдоним навязали.

- Да, я его не выбирал, но он мне понравился. Я тогда слушал Red Hot Chili Peppers, так что псевдоним вполне одобрил. Потом это слово приобрело совершенно другую коннотацию, какую-то гопницко-телевизионную, но мне плевать.

- Павел, я смотрю на вас и никак не могу осознать, что вы – тот самый человек, который проводит экскурсии. Очень уж не похожи на музейных дам с халой на голове. 

- Просто слова «экскурсия» и «лекция» у нас сейчас дискредитированы. И сделано это благодаря нафталиновым тётенькам, которые заунывным голосом вещают что-то невыносимо-скучное. Нужно уметь упаковывать факты. Экскурсовод – он как мясорубка, которая перелопачивает огромные объемы информации и выдает из них самый сок. Причем делает это вкусно и интересно. Таких гидов мало и они сейчас в топе. Ко мне приходит совершенно разная аудитория, ее объединяет разве что высокий уровень и желание узнать что-то новое. Очень интересные люди встречаются: капитан подводной лодки, мостостроитель, специалисты военно-промышленного комплекса… Архимандрит однажды ко мне приезжал.

- Школьные учителя не заказывают коллективные экскурсии для своих классов?

- Заказывают, конечно. Тут вообще забавные случаи возникают. Мне уже два раза рассказывали, как вузовские преподаватели на своих лекциях показывают студентам видео с моего канала.

- Как вы к этому относитесь?

- Это круто. Приятно, когда на экскурсии дети приводят родителей. И когда родители приводят детей – тоже приятно. Можете открыть фотографии с моих экскурсий – там все увидите. Приходят бабушки, подростки, взрослые. Мне кажется, это та аудитория, которой что-то надо в нашей жизни.

- А ваша задача как экскурсовода – какая? Потому что часто бывает так: люди слушают, что рассказывает гид, и вроде бы интересно, но когда экскурсия заканчивается – о чем говорили? Не помнят.

- Да, это есть. Но задача любого экскурсовода – формировать эмоции и знания. Для того, чтобы они осели в голове, и те, и другие должны быть поданы определенным образом и периодически повторены. Я не стесняюсь останавливать свои экскурсии и спрашивать, что я сказал 5 минут назад. Да, у меня есть определенная методология – она опробована на детях и американских туристах.

- Почему именно на американских?

- Потому что они – дети в чистом виде. Не знают ничего ни про что. У меня следующий выпуск на канале как раз будет – «За что мы любим и ненавидим американских туристов?» Собрал мнения петербургских коллег — очень интересные истории оказались. Так вот, для запоминания каких-либо архитектурных терминов есть свои мемы. Я сейчас, кстати, проехался по Нижнему Новгороду, подметил несколько вещей, которых никто не знал.

- Например?

- Пятикупольная церковь на Ильинке построена по образцовому проекту Константина Тона. А Тон – это пять ключевых храмов Питера (из них снесли все, кроме одного). Это два вокзала: в Санкт-Петербурге Московский (раньше он назывался Николаевский) и в Москве – Ленинградский. Ну и, на секундочку, это Храм Христа Спасителя. Так вот, я захожу в вашу церковь на Ильинке, там – ни слова про то, какой знаменитый архитектор ее создавал. Служительница продает свечки… Я рассказываю им о Константине Тоне, они – с круглыми от удивления глазами. Они понятия не имели, кто такой Тон. На их церкви висит табличка, но они ходят мимо нее и ее не читают! Конечно, есть нюанс: эта церковь – типовой проект Константина Тона.

- Но сам факт, что люди не видят табличку на здании, куда приходят каждый день…

- Именно. Они не понимают, что за постройкой этой церкви стоял один из ключевых архитекторов 19 века! В общем, эти все мелочи я вижу. А другие не видят. Поэтому я и провожу экскурсии. Мне очень нравится, как они проходят в Москве. Идем по улице, показываю мемориальную доску, спрашиваю: «Как вы думаете, кто это?» — они мимо нее ходили 15 лет не замечали ее существования.

- А у вас откуда появилась эта страсть к экскурсиям и умение видеть детали?

- Я жил на севере Санкт-Петербурга, потом – на юго-востоке Санкт-Петербурга. И если север был еще ничего, то юго-восток и в то время выглядел как адский треш. Наверное, как ваш Автозавод эпохи 90‑х годов. Потом переехал в центр – и понял, что ничего не знаю про свой родной город. А когда начал изучать его историю, то априори погрузился и в историю родной страны: история Санкт-Петербурга – это история Российский империи. Потом переехал в Москву, погулял там, начал водить экскурсии по столице. А потом уже водил экскурсии по Парижу, по Санкт-Петербургу… возможно, и по Нижнему Новгороду начну водить.

- Павел, когда вы приехали в Нижний в первый раз?

- Один раз несколько лет назад приезжал буквально на вечер (это был праздник, так что удалось увидеть только дорогу от вокзала до ресторана и обратно до вокзала) – и вот сейчас.

- Просто вы сейчас говорите про церковь, про Автозавод в 90‑е годы… И у меня полная уверенность, что вы наш город знаете как родной. Ну вот откуда вам известно про Автозавод?

- Послушайте, ну это же проблема современности – мы ленивы и нелюбопытны. Ну что значит, «откуда известно»? У меня есть интернет, есть канал с кучей подписчиков, они мне пишут, рассказывая о своих городах. Ну и, например, я приехал в американский Бостон, погулял там два дня и понял, что и там могу экскурсии проводить. Про него все понятно – просто очень много связей выстраивается с тем, что уже знал… Мне в Нижнем очень комфортно и легко.

- Мне б хотелось на вашу экскурсию в Нижнем сходить.

- А все хотят на мои экскурсии сходить, — Павел Перец смеется.

- Нет, просто я‑то вообще никогда не любила экскурсии, мне нравится ходить по городу без гида.

- Я начинал с экскурсий для детей. Так вот, после наших походов по городу дети не хотели идти ни на какую другую экскурсию. И я их понимаю. Однажды зашел в музей – а там идет фотосессия для молодоженов. И тетенька вещает им про историю. Кто-то из гостей спросил ее про быт купцов, она ответила лишь: «Ну, мужская половина утром вставала и уходила на работу, а хозяйка дома занималась садом» — и все. Я вожу экскурсии по Замоскворечью, рассказываю, про купцов-старообрядцев, а тут вот так: «Уходили на работу, а хозяйка – в сад».

- То есть проблема музейных работников – в том, что они слишком мало знают?

- Скорее, не понимают свою аудиторию, не пытаются почувствовать ее. Они не желают понять, что люди, стоящие перед ними, могут не знать вообще ничего. Так бывает. И с этим надо смириться и переупаковать информацию. А они не хотят переупаковывать. Или не умеют. Это не клиентоориентированный подход. А в мире сейчас – к сожалению — царит клиентоориентированность.

- Почему же к сожалению-то?

- К сожалению для них. Приезжаешь в музей, например, в Вашингтоне – там все можно потрогать, пощупать, полазить. Музей истории космоса – это вообще космос! И потом к нам: «Не трогайте, не фотографируйте, не прикасайтесь!» Ну и что? Кто к ним пойдет?